"Императорский отец!" Мяньнин резко поклонился, его лоб ударился о синий кирпич с глухим звуком, "Ваш сын умоляет вас дать То Цзиню и Ли Гую еще три месяца! Если к тому времени не будет победы, ваш сын готов принести свою голову!"
В спальне воцарилась мертвая тишина. Только пепел из курильницы время от времени падал, образуя маленькие кучки на золотом кирпиче. Император Цзяцин смотрел на упрямую спину сына, вспоминая, каким упрямым был он сам в те годы. Возможно, стоит рискнуть еще раз.
"Хорошо," наконец сказал он, его голос был слабым, но решительным, "три месяца. Но ты должен помнить…" он схватил руку сына, его ладонь была холодной, "мирный указ всегда быстрее, чем весть о победе."
За окном моросил весенний дождь. Когда Мяньнин вышел из Зала Воспитания Сердца, он посмотрел на пасмурное небо, сжимая меч на поясе. Он знал, что эти три месяца – не только испытание для То Цзиня и Ли Гуя, но и последний шанс для всей Великой Цин. А в недалеко расположенном Военном совете сторонники Му Чжанъа смотрели на доклады с юго-запада, на их губах играла зловещая улыбка. В тени тихо назревала еще большая буря.
В разгар лета двадцать четвертого года правления Цзяцина на границе Юньнани и Гуйчжоу витал малярийный туман и пороховой дым. Восьмисотмильный срочный конь Мяньнина скакал по раскаленным каменным плитам, прямо к главному штабу То Цзиня на берегу реки Ланьцанцзян. За пределами штаба развевались знамена, флаг главнокомандующего с иероглифом "То" выцвел от палящего солнца, но все еще развевался на речном ветру.
"Приветствуем Ваше Высочество!" То Цзинь и Ли Гуй одновременно встали, соляной налет на их доспехах осыпался. Их лица были темными и исхудавшими, глаза впалыми, но взгляд был острым – с тех пор, как они приняли командование, они сражались на передовой ровно три месяца.
Мяньнин откинул тяжелый полог из бычьей кожи, и его обдало волной жара, смешанного с запахом крови. В центре большого шатра стоял огромный песочный макет, по которому извивалась река Ланьцанцзян, а бесчисленные маленькие красные и синие флажки переплетались между собой. "Вы двое, господа, потрудились на славу." Он снял свою шляпу, украшенную драгоценными камнями, и пот с его лба стекал по золотой ленте для волос с узором дракона. "Я (Мяньнин получил указ о регентстве и исполнял императорскую власть) привез триста новых ружей и артиллерийский батальон, переброшенный из Фуцзяньского флота."