Однажды вечером она подсела к Серафиме на диван, поделилась с ней частью пледа и предложила пообщаться.
Серафима прикрыла книжку, лежащую у неё на коленях, поджала под себя ноги и прижалась к маме. Как в далёком детстве.
– У тебя есть кто-нибудь сейчас? – спросила Тамара Петровна.
Сима не была готова говорить что-то на эту тему, но она решила быть честной и, помолчав, проговорила:
– Нет, мамочка.
– А куда делся Вадик? Нормальный же парень…
– Мама, – смутилась Серафима, – после Вадика уже был Лёва, ты забыла?
– Да… забыла, – рассеянно ответила мать, – но Вадик мне нравился. А почему вы расстались?
Серафима молчала. Она не знала какими словами можно было выразить свои чувства. А вернее – их отсутствие в адрес Вадима. И начиналось всё вроде не так плохо, и продолжалось какое-то время. Вадик даже успел каким-то образом понравиться Тамаре Петровне. А потом был долгий тяжёлый разговор о будущем, о возможности создания семьи, рождения детей и Вадик «слился». Серафима не стала страдать, возвращать его и уговаривать. Она поняла Вадима, его цели, жизненные ценности и предпочла одиночество.
Лёва «случился» в образе мастера по установке кабельного телевидения. Они пили чай втроём и Лев, поглядывая на Серафиму, говорил больше с хозяйкой квартиры. Прощаясь, уже в прихожей он оставил свой номер телефона и попросил Серафиму как-нибудь позвонить, если «заскучает». Сима заскучала дня через три, и они пошли с Лёвой в кафе. А на следующий день – в кино. После сеанса Лев пригласил Серафиму к себе «на кофе».
Это, собственно, было и всё, что нужно было Лёве…
– Мне так жаль, что я не дождалась внуков, – сдавленно проговорила Тамара Петровна.
Сима всё поняла. Она уткнулась в мамино плечо и тихо, как маленький обиженный ребёнок, завыла. Тамара Петровна провела рукой по влажной щеке дочери, поправила локон её густых волос и сказала:
– Я уже смирилась с этой мыслью, Симочка, это неизбежно. Как день и ночь…
– Ты слишком молода для смерти, мамочка! – горячо прошептала Серафима, – это неправильно, несправедливо! Всё будет хорошо!
Тамара Петровна, слегка отстранила Серафиму, встала и вытащила откуда-то из ящика комода старый альбом в толстом бардовом бархате.
– Вот, смотри, – она перевернула пару тяжёлых страниц с чёрно-белыми фото, – это твоя бабушка.
– Я совсем маленькая была, почти не помню её, – Сима провела тонкими пальцами по матовой, слегка пожелтевшей карточке.