Серафиме Дмитриевне – пятьдесят четыре. Она – известный в городе врач-маммолог, исцеливший от больших и малых заболеваний тысячи женщин. У неё прекрасный муж – хирург и взрослая дочь, тоже посвятившая себя медицине. Ещё у них подрастает внучка Тамара, имя редкое для современных детей, но её, по общему желанию родителей, назвали в честь прабабушки.
Серафима занимается йогой, делает утренние пробежки, а на крещение ныряет в прорубь. Выглядит Серафима не более чем на сорок с небольшим. На вопросы – как ей удаётся сохранять себя в такой форме, Серафима отвечает: «Вы знаете, на самом деле, всё у нас в голове, в нашем сознании! И наш возраст, и наши недуги! И если вы будете считать, что вы больны – тело послушается вас. Скажите себе, что вы долгожитель, что вы здоровы, ходите в церковь, благодарите Бога за вашу прекрасную жизнь и она будет таковой. Главное – верить!».
Иногда Клерки выглядят уставшими. Вот как сейчас. Этот, возможно, просто очень старый. Он донельзя вымотан своими чёрными делами, лицо выражает полное безразличие, в глазах – пустота.
Я жду Клерка уже пять минут и, откинувшись на спинку стула, нагло рассматриваю, как он лениво усаживается, расправляя полы своего вороного одеяния, тяжело, будто валун взгромождает свой ноутбук на столешницу и, прежде чем раскрыть его, ненадолго встречается со мной взглядом.
Будем считать, что это приветствие.
Мне как-то не хочется грузить его сложным запросом и я, мельком заглянув в гаджет, начинаю:
– Алкоголик с зависимостью. Запойный. Но ему всего сорок с небольшим. Катится по наклонной.
– Запрос от кого, – морщится Клерк, – супруги?
Я многозначительно развожу руками. Это классика жанра. Можно было и не спрашивать.
«Старый», не заглядывая в ноут, как по написанному, перечисляет варианты выбора:
– Цирроз печени, гибель одного ребёнка, потеря жилища в пожаре.
Кто бы сомневался!.. Это и так понятно, что любая из предложенных альтернатив – стресс. Да ещё какой! Не то, что из запоя выйдешь – вообще переосмыслишь весь смысл существования.
– Пожар, – я спешу спасти ребёнка и печень этого бедолаги…
Следующим пунктом проходил несчастный подросток, отравивший отчима. Почему-то мне очень хотелось уберечь его. Хотя было жаль и мужчину, умершего в мучениях.
– Колония, – вяло констатировал Клерк.
– Доказательство состояния аффекта! – неожиданно для себя включил я адвоката.