– Нет! – взревел Мортариус, видя, как его темный огонь разбивается о серебристый щит.
Каэл, ведомый этой силой, прыгнул. Его нож, теперь сияющий, как осколок луны, ударил не в Мортариуса, а в центр Расколотой Печати.
Раздался оглушительный треск, словно раскололось само небо. Печать взорвалась мириадами осколков, высвобождая неконтролируемый поток энергии. Мортариус взвыл от боли и ярости, его фигура начала таять, распадаться на частицы тьмы.
– Это еще не конец, Дитя Тьмы! – его голос, полный ненависти, донесся до них из клубящегося мрака. – Я вернусь за тобой! Ты – моя! Ты всегда будешь моей!
Тьма схлынула. Черное Солнце в небе начало медленно открываться, пропуская первые лучи обычного, живого света. Цитадель Мортариуса содрогалась, осыпаясь камнями.
Каэл стоял на коленях, тяжело дыша. Лия прижималась к нему, ее свет угас, она снова была просто маленькой, напуганной девочкой. Мариус лежал неподалеку, его тело было неподвижно, но на губах застыла слабая, умиротворенная улыбка. Регулус и несколько выживших гвардейцев молча смотрели на них.
Вулкан стихал. Битва была окончена. Но война – только начиналась.
Каэл поднял Лию на руки. Девочка была измождена, но жива. Он посмотрел на восток, где занимался кровавый рассвет нового, неопределенного дня.
Мортариус был повержен, но не уничтожен. Его дух, его воля остались. И он жаждал Лию.
– Ну что, старик… – прошептал Каэл, глядя на тело Мариуса. – Кажется, наша дорога стала еще длиннее.
Он повернулся и пошел прочь от рушащейся цитадели, неся на руках дитя, в котором дремала сила, способная как спасти этот мир, так и уничтожить его. И он, Каэл, бывший убийца и беглец, был теперь ее единственным защитником.
Глава 11: Пепел и Эхо
Рассвет над изуродованными склонами Черной Иглы был кровавым, как свежая рана. Воздух все еще пах серой и озоном, а земля под ногами Каэла была теплой, вибрирующей отголосками недавней титанической битвы. Он шел, не разбирая дороги, унося Лию как можно дальше от этого проклятого места. Девочка спала у него на руках – тяжелый, изматывающий сон без сновидений, единственное спасение для ее истерзанного разума.
Только к полудню, когда Черная Игла превратилась в далекий, дымящийся клык на горизонте, Каэл позволил себе остановиться. Он выбрал небольшую, укромную рощицу у подножия безымянного холма. Здесь, под сенью старых, равнодушных сосен, он осторожно опустил Лию на землю, укрыв ее остатками своего плаща.