Тварь прыгнула на Каэла, но в этот момент сбоку, из ниоткуда, обрушился посох Мариуса. Удар пришелся точно по твари, раздался мерзкий, влажный шлепок, и существо лопнуло, как перезревший плод, обдав все вокруг черной, вонючей жижей.
– Нечисть поганая! – сплюнул Мариус, отскакивая.
Третий культист, ошеломленный на мгновение, ринулся на старика. Каэл, оставив недобитого второго, который выл от боли, держась за раздробленное колено, метнулся наперерез.
Зазубренный клинок культиста столкнулся с ножом Каэла. Искры. Звон стали. Культист был силен и быстр, его глаза под капюшоном горели фанатичным огнем.
– Ты заплатишь за все, Каэл! – прошипел он. – Длань не прощает предателей! Кровь за кровь!
– Поговорим об этом в аду, – прорычал Каэл, уходя от выпада и нанося короткий, точный удар в бок, под ребра.
Культист захрипел, изо рта пошла пена с кровью. Он осел на землю, его клинок выпал из ослабевшей руки.
Второй, раненый, пытался отползти, но Мариус придавил его своим посохом к земле.
– Имена. Зачем вы здесь? Кому служите? – голос старика был тверд, как камень.
Культист только плюнул кровью и попытался укусить посох.
– Господин… ждет… его… – прохрипел он, глядя на Каэла с ненавистью. – И девчонку… тоже… Она… отмечена…
Он закашлялся, тело его выгнулось дугой и обмякло.
Каэл тяжело дышал, адреналин все еще стучал в висках. Он подошел к первому, которого вырубил. Мертв. Третий – тоже.
Мариус вытер посох о траву.
– «Отмечена», значит, – задумчиво произнес он, глядя в сторону кустов, где пряталась Лия. – Похоже, твоя маленькая находка, Каэл, куда интереснее, чем простой сирота. И проблем от нее будет куда больше, чем от всей королевской стражи.
Он поднял с земли зазубренный клинок одного из культистов. Повертел его в руках, лицо его было мрачным.
– Магия скверны, – пробормотал он. – Древняя, мерзкая. Эти ребята из «Багровой Длани» не просто бандиты с большой дороги. Они копают гораздо глубже. И похоже, они раскопали что-то, что давно следовало оставить в земле.
Глава 4: Шепот из Тьмы и Первый Кошмар
Туман не отпускал их и на следующий день, превратив лес в безмолвное, серое царство призраков. Они шли на восток, подальше от Чернокаменной, подальше от трактов и деревень. Мариус ковылял впереди, уверенно находя одному ему известные тропы, Каэл следовал за ним, неся Лию. Девочка почти всю дорогу спала, или, по крайней мере, притворялась спящей, уткнувшись лицом ему в плечо. После вчерашней стычки она почти не говорила, только вздрагивала от каждого резкого звука. Каэл старался не обращать внимания на это маленькое, теплое тельце, так доверчиво прижавшееся к нему. Он – не нянька. Он – беглец. И убийца. Эти мысли, как назойливые мухи, кружили в голове, не давая покоя.