Но это было невозможно.
Она встала, накинула тёплый свитер и включила ноутбук. Пальцы быстро застучали по клавишам.
«Кай. Исчезновение. Луиза Эдгар. Несчастный случай. Мост.»
Ничего. Ни имени, ни статьи. Только старые новости о самоубийствах и таинственные исчезновения. Всё отрывочно, не связано. Он словно не существовал.
"Если он знал Луизу… значит, он был частью её жизни. И, возможно, её смерти."
Эва открыла электронную почту сестры. Доступ она нашла ещё месяц назад, после похорон. Тогда она не решалась её читать. Теперь – не могла не открыть.
Среди множества писем – одно, пришедшее за два дня до гибели Луизы. Без темы. Без текста. Только вложение: фотография.
Эва щёлкнула.
На экране появилась чёрно-белая фотография старого особняка. Два этажа, заколоченные окна, фасад, обвитый мёртвыми лозами. На воротах – табличка с надписью:
«Институт им. Рейна. Закрыт в 1999 году».
И снова – воспоминание. Мелькание образов. Луиза, смеющаяся у входа в здание. Старая камера. Чьи-то тени на фоне. И… тот же голос, что звучал на мосту.
"Кай был там. Он был частью этого."
Эва не стала ждать утра. Через час она уже ехала на такси за город, туда, где по слухам, когда-то находился тот самый закрытый институт. Она сидела, сжимая ленту в ладони. Пульс в висках отдавался ударами тревоги.
Дорога петляла между тёмными деревьями. Шофёр бросал на неё странные взгляды, но молчал.
– Вам точно сюда? – спросил он наконец, когда свернул с асфальта на разбитую грунтовку. – Дальше ничего нет. Только руины.
– Я знаю, – коротко ответила Эва.
Через десять минут машина остановилась. Впереди, как в той фотографии, возвышался полуразрушенный особняк. Чёрные окна. Сломанные ворота. Лоза. Всё совпадало.
Эва вышла. Хлопнула дверью. И на мгновение снова услышала голос Кая:
«Ты открыла первую дверь. Дальше будет темнее.»
Она шагнула вперёд.
Дверь особняка оказалась приоткрыта.
Внутри – тишина. Запах сырости. И…
На полу лежала третья чёрная роза.
Особняк поглотил её, как рот древнего зверя. Скрипнули старые половицы. Воздух внутри был тяжёлым, будто насыщенным забытыми голосами.
Эва наклонилась и подняла чёрную розу. Она не завяла, будто была срезана совсем недавно. Цветы… тени… записки – кто-то ведёт её по заранее выстроенному маршруту.
И она шла. Без колебаний.
Коридоры института были исписаны граффити, но среди них выделялись старые надписи, выцарапанные чем-то острым.