Дальше – всё по воде и по рельсам. Хельсинки – Стокгольм. Ужин на борту. Не просто пища – ощущение путешествия. Потом – Мальмё, Копенгаген, Осло. Каждый город – не точка, а ритм, отдельная интонация. Я шёл через них, не захватывая, а вслушиваясь.
Берген стал первой отельной ночёвкой. Рыбный рынок, гавань, фьорды – и редкое чувство, что ты не зритель, а вписан. Три дня, два вечера. Потом – снова поезда: Осло, Гётеборг, Стокгольм, Турку. Оттуда – Тампере. Тогда – мимолётно. Потом я туда вернусь. А пока – только намёк.
Север. Полярный день, которого не случилось
На севере – Рованиеми. Хотел полярный день, но тот, видимо, уже ушёл. Осталась только тишина. Город – неяркий. Но север – всегда звучит по-своему. Даже если молчит.
На обратном пути – снова паром. Вечером я стоял на палубе. Всё было пройдено. Не подведено, не зафиксировано – просто прожито.
Рядом оказался финн – лет сорока, в шортах и футболке, с лёгким животом и добрым лицом. Ел мороженое, пил пиво. Мы разговорились на английском – финский я только начинал учить. Его звали Микко. Электрик. Ездил в Питер на день.
– Сам ехал?
– Да.
– Правильно. Самое лучшее – самому.
Когда стемнело, он пожал мне руку:
– Good trip, friend. Finland – quiet. Good for soul.
И ушёл. А я остался – с чувством, что теперь я точно знаю, как звучит движение в одиночку. Без надрыва. Но с правдой.