Любопытство. Тонкое, почти неощутимое, но упрямое. Оно появилось, кажется, ещё в бабушкиных взглядах. В её «потом узнаешь». И в том медальоне – без имени, без истории. Но с тайной, которую не отпускало время. Надя не шумела. Она росла как человек, который умеет быть незаметным – в классе, дома, в разговорах. Но внутри неё жило что-то другое.
Когда Наде исполнилось пятнадцать, она снова достала его. Стала рассматривать по-настоящему. Медальон показался меньше – не потому, что он стал другим, а потому что она выросла. На металле – странный знак: будто солнце и звезда в одном. В центре – крошечный камень, почти чёрный.
С тех пор она начала искать.
Сначала – в библиотеке. Книги про старинные знаки, про ордена, про символы на старых гербах. Потом – в интернете. Форумы, архивы, изображения фресок, обрывочные статьи. Иногда она просыпалась ночью от ощущения, что почти нашла ответ – и не могла вспомнить, где его видела.
Она вела блокнот. Зарисовывала знак, записывала идеи, выписывала всё, что хоть как-то было похоже. Раз в год писала в музеи – без толку. Кто-то не отвечал, кто-то вежливо пересылал письмо "дальше", и оно там исчезало. Но Надя не сдавалась. Это стало чем-то вроде внутреннего маршрута. Не срочного. Но обязательного.
И сердце у неё тогда выпрыгнуло из привычного ритма. В шестнадцать она набрела на старую статью – чёрно-белую, плохо отсканированную. В ней говорилось о фресках древнего монастыря в горах. И на одной из фотографий, в самом углу, едва виднелся знак. Почти такой же, как на её медальоне.
В восемнадцать Надя поступила в университет. Историко-художественный. Не потому, что мечтала о музеях. Просто она понимала – это единственный путь, который может привести к ответу.
Учиться было сложно. Но она шла упрямо. Её интересовали не художники, а те, кто работает со временем – реставраторы. Те, кто умеет снимать слои – краски, штукатурки, смысла. Её манила не красота, а глубина. История, закопанная под краской.
– …этот монастырь в южных горах. Полуразрушенный, труднодоступный. Сейчас там редкие исследовательские экспедиции. Построен на месте языческого святилища, потом перестроен – и там сохранились уникальные фрески… В девятнадцать, на одной из лекций, преподаватель мимоходом упомянул:
Тот самый монастырь, о котором бабушка говорила в полголоса, а память хранила, как тепло в ладонях.Надя не записала. Она просто замерла. Это было оно.