Они были чуть потемневшие, как будто от долгого хранения. Один край – даже с микроскопическим обугленным следом, будто страница когда-то лежала рядом с зажжённой свечой. Или пеплом. Эмир провёл пальцем по этим рваным краям.
И кто-то – вероятно, сам Айдар – не сжёг её. Не выбросил. Сохранил. Спрятал. Это была не часть переписки.
Это была вырванная страница из чьего-то дневника. Если только – она не значила слишком многое. Это настораживало больше, чем содержание. Потому что дед был человеком порядка. Он бы не стал хранить бумагу, которую нельзя объяснить.
Эмир медленно сел за стол, развернул лист до конца и начал читать.
22 ноября 1985 года
Назлы. Снилось снова. Опять тот склон, опять она стоит.
Она не кричит – ни во сне, ни тогда. Просто смотрит. И всё повторяется. Я уже не могу считать, сколько лет прошло. Но каждую ночь, когда сон становится особенно тихим, приходит это: камень под ногами, ветер, и её лицо. Молчащее. Тонкое. Молодое.
Но нет. Оно только обнажает. Снимает кожу с памяти, и всё встаёт ясно, как в те дни. Я думала, с возрастом станет легче. Что время сгладит углы.
Мы не хотели убивать. Не было в нас злости. Был страх. Она увидела нас. Просто вышла из-за угла, как тень. Не сказала ничего – ни угроз, ни обвинений. Просто… увидела.
А потом – этот треск. Камень под ногой. Пустота. Мы держали её. Каждый по-своему. Я – за запястье, он – за плечо. Она вырывалась? Или просто отступила? Я не знаю. Может, я сама шагнула. Может, слишком крепко держала.
Я не могу писать, что было потом. Где это было – тоже не стану. Не потому, что боюсь – страх давно ушёл. Просто не могу. Не хочу придавать этому форму. Как будто, если не назвать место, оно останется чуть менее настоящим. Мы закопали её молча. Сами. Без слов.
Он тогда уронил медальон. Просто выскользнул. Цепочка оборвалась, и он… упал. Лёг в землю. Я помню этот звук – короткий, глухой. Как щёлкнувшая крышка. Он ничего не сказал. Только отвернулся.
А я свой сохранила. Не знаю, зачем. Носить – не могу. Давит, как будто на шею кто-то положил камень. Выбросить – рука не поднимается. Он лежит у меня в коробке, в тряпочке. Иногда достаю. Смотрю – и откладываю обратно.
Не отпускает.
А сны… всё те же. Мы стоим на том месте. Она – рядом. Ни слова. И каждый раз – будто всё повторяется. Один в один. И я снова ничего не могу сделать, только смотрю, как оно происходит.