Грэй ненавидела свои сны, но ещё больше – их мерзкое послевкусие поутру, что раз за разом окунало её в прошлое. Сновидения заполняли голову бесполезными мыслями, воспоминаниями и застарелой болью, а иногда – навязчивым и липким, как мёд, отчаянием.
Сегодня девушке снова снился тот бой. Тот удар и гневный крик, рвавшийся из горла. Тёмно-синий силуэт, тонувший в тумане, весь день маячил перед Грэй, и она не понимала, как выбросить его из головы.
Акации за окном отбрасывали длинную тень – скоро должно было стемнеть. Пора. Ифритка20 отлепила себя от влажных шёлковых простыней, накинула халат и, сутулясь, подошла к противоположной от кровати стене. На ней красовалось зеркало в громоздкой позолоченной раме. Чтобы заплести косу, потребовалось время – ежедневный ритуал требовал глубокого сосредоточения. Будь воля Грэй, она бы сконцентрировалась на чём-то важнее вечернего туалета, но увы: под домашним арестом круг занятий женщины её касты весьма ограничен.
Огненно-рыжий колосок был своего рода талисманом и одновременно поводом для гордости. Каждая петелька косы знаменовала собой победы мечницы, а плела она их, вызывая перед внутренним взором образы поверженных врагов. Таков уж её характер: мстительный, злопамятный и вредный. Отец не давал забыть об этом, с удовольствием указывая на пороки наследницы.
Перебирая пряди, Грэй тихо-тихо затянула незатейливую военную песенку, чтобы прогнать из мыслей прокля́тый сон. Но в дверь спальни постучали, и ей пришлось прерваться на полуслове. Служанка
– Молодая госпожа Тле́я! Ваш отец велел сообщить, что гости соберутся на закате, – раздался тоненький голос Шади.
– Рада за них. Я тут при чём? – усмехнулась Грэй.
– Хозяин велел отвечать, что в вашем положении игнорировать приличия…
– Замолчи, я поняла. Скоро спущусь. Оденусь сама.
Топот ножек по мягкому ковру дал знать, что девка удалилась.
«Там как пить дать соберутся женихи. Старик ещё не отчаялся», – подумала Грэй и откинула чёлку со лба. Янтарно-жёлтый глаз мелькнул в зеркале и исчез – ифритка провела кончиками пальцев по лицу и прикрыла повязкой мрачную яму правой глазницы.