Перед началом вечернего представления в Концертном зале имени Чайковского витал сдержанный гул. Робкие аплодисменты слились в единую волну, когда на сцене появился импозантный артист. В черном фраке с гордо поднятой головой и выступающим вперед носом он был похож на напыщенного королевского пингвина.
Приветственные аплодисменты стихли, заслуженный артист откинул полы фрака и сел за органную кафедру. Рядом с ним появился юноша в черной рубашке, готовый перелистывать ноты. Музыкант выждал мгновение, кивнул подбородком и пружинящими пальцами надавил на клавиши. Под сводами концертного зала затрепетали звуковые волны первых аккордов.
Сидевший в зале Борис Абрамович Сосновский прислушался к внутренним ощущениям. Он ожидал ответный трепет в душе, предвестник вдохновения, однако чувствовал себя неуютно. Он впервые был на органном концерте днем. Тот же концертный зал, тот же музыкальный инструмент, выступает лучший органист Москвы Гарри Гомберг, правда, музыка иная, и публике далеко до элиты. Люди пришли по обычным билетам, многие в первый раз, поэтому больше глазеют, чем слушают, а некоторые уже томятся в ожидании антракта.
Сосновский мысленно подгонял музыканта: заканчивай эту нудятину! Но ассистент органиста продолжал перелистывать страницы.
Борис Абрамович теперь во всем проявлял нетерпение. Ночные концерты для творческой элиты подстегивали его вдохновение. Вчерашний заносчивый ученый стал наглым дельцом. Новые товарно-денежные схемы приносили легкие деньги, он сменил «волгу» на «мерседес», приобрел дом в престижном районе Подмосковья, но хотелось большего. Вдохновляющих концертов раз в три месяца стало мало. Период вдохновения сжимался. Уже через месяц музыкальный допинг не действовал, бизнесмен терял хватку и совершал ошибки.
Ждать три месяца он не мог. Ухватился за спасительную идею и тайно записал на магнитофон чудодейственную токкату. Включал для себя дома, использовал лучшую аппаратуру, но вожделенный эффект не наступал. Напрашивался вывод: нужно живое исполнение на том же орга́не.
Юноша в черном перелистнул ноты и отошел. Гомберг доиграл последнюю страницу партитуры, и концерт закончился. Дежурные овации длились недолго. Органист раскланялся, получил букет от администрации и исчез за кулисами.