Нико наклонился к ней. Сказал что-то на ухо – слишком тихо, чтобы расслышать. Энн засмеялась, будто знала этот текст наизусть. Он поцеловал её в шею. Медленно. Без спешки. Как будто это был не просто поцелуй – а обещание, данное кожей. И потом – они поднялись. Она – первая. Он – за ней, ладонь уже на талии, взгляд – как у мужчины, который не торопится, потому что знает: всё его.
– Извините нас, – бросила Энн, не оборачиваясь.
Они ушли – как пара из рекламы: юность, страсть, кожа к коже.
Я покачала головой.
– Не хватает таблички “Сцена 18+”, – пробормотала я.
– А ты бы написала? – спросил он.
Он смотрел всё это время.
Теперь – на меня. Глубже, чем хотелось бы. Точнее, чем позволительно.
– Что именно? —
– Сцену. Табличку. Или финал?
Я улыбнулась. Своей опасной, женской, художественно-циничной улыбкой.
– Если бы писала я… он бы умер от передоза романтики, а она унаследовала бы яхту и ушла в море.
Он засмеялся.
Как будто я озвучила его внутреннюю симфонию.
– А ты всегда такая, Кейт? – спросил он. – Умная. Злая. Сексуальная и отстранённая одновременно?
Я не ответила сразу.
Взяла бокал. Повернула его в пальцах.
Смотрела, как капли шампанского катятся по стеклу – как тайные желания, которым не суждено сбыться.
А может… просто ждут, когда кто-то их дочитает.
Есть мужчины, которые смотрят. И есть – которые видят. Но опаснее всего те, кто сначала молчит. А потом говорит именно то, что ты бы не смогла придумать даже во сне.
– А ты всегда такой, Данте? – спросила я.
Вопрос был не вопросом. Больше – вскрытием.
Потому что если мужчина умеет резать словами, значит, до этого он долго точил лезвие.
На твоих паузах. На твоём дыхании.
Он наклонился вперёд. Подпер подбородок рукой – жест, как у скульптора, который любуется формой до удара резцом.
И сказал:
– Иногда я молчу, потому что хочу слушать.
Пауза.
– А иногда – потому что думаю, как тебя раздеть.
В таких словах не было ни пошлости, ни театра. Они не требовали аплодисментов. Только дыхания. Моего. Замершего.
– Прямо здесь? – спросила я.
– Я не выбираю место. Я выбираю момент.
– И он наступил?
– Он рядом.
– А я?
– Ты – на грани.
Эти слова могли быть названием книги. Или сценарием. Или признанием. Но я – улыбнулась. Не ему. Себе. Как женщина, которая знает цену краю. И всё равно подходит ближе.
– Ты флиртуешь, как мужчина, который не проигрывает, – сказала я.