“Некоторые люди приходят не для того, чтобы остаться.
А чтобы напомнить, как сильно мы умеем чувствовать.”
Он стоял у окна, уже одетый. Штаны, рубашка, запах секса – всё на месте. Я открыла глаза и вдохнула – комната всё ещё была полна им.
Пряная кожа, горячее тело, дыхание, впитавшееся в подушку, как дорогой парфюм.
Воздух был плотный, как шампанское после полуночи. Тёплый, обжигающий. Почти святой. Или просто слишком хороший, чтобы быть реальным.
Простыни ещё помнили нас.
Я – тоже.
Он застёгивал часы на запястье с той же точностью, с какой ночью прикасался ко мне. Ни суеты. Ни жестов вхолостую. Только необходимое.
Не обернулся, но я чувствовала: каждое его движение – как последний аккорд симфонии, которая всё ещё звучала в теле.
Аромат, оставшийся после него, держал крепче, чем руки. Глубокий, тёплый, с горечью пряностей, тяжёлый, как древесный дым, и с чем-то почти священным – как старое вино в чёрной бутылке. Ни намёка на сладость. Только сила. Уверенность. Власть, которую не демонстрируют. Которую чувствуют.
Он подошёл.
Тепло от тела – ближе, чем прикосновение.
– Мне нужно встретиться с человеком. Вернусь через пару часов. Жди.
Поцелуй – не мягкий и не резкий. Уверенный. Как будто он знал: мне не нужны слова.
Когда он вышел, запах не исчез. Он остался в изгибе шеи. В простынях. В утре. Во мне.
Это был не парфюм. Это был он. И этого было достаточно, чтобы не чувствовать одиночество.
Дверь щёлкнула – почти извиняясь.
Я осталась в тишине. Но она была другой. Не убаюкивающей – оглушающей.
С его шагами ушло всё, что согревало. Даже свет стал холоднее. Даже воздух – чужим.
Я натянула его рубашку. Рукава длинные. Пахнет им. Не духами. Не кожей. Словно дым после выстрела. Терпкий. Густой. Он держался на запястьях и медленно впитывался под кожу.
Я вышла к бассейну.
Села на край. Подтянула колени.
Солнце касалось плеч – мягко, почти ласково. Но я не чувствовала тепла.
Передо мной – море. Такое же, как он. Без конца. Без объяснений. Сильное. Опасное. Прекрасное. И всегда – способное утопить.
Я знала, кто он.
Видела, как люди при нём опускают глаза.
Слышала, как его охрана молчит. Как держат руки на оружии, даже когда он улыбается.