– Выбрали? – сухо спросила продавщица.
– Здравствуйте, голубушка.
– Лучше б вы дома сидели, а не заражали людей.
– Так-с туда и направлюсь. Полно вам отчитывать несчастного.
Григорий Степанович достал помятый платок и от всей души высморкался в него.
– Брать-то что будете? У меня сейчас смена закончится.
– Извольте, голубушка, палку «Столичной» и чекушку беленькой.
– Может, кусок свинины?
– Простите? – Григорий сначала и не понял, что хочет от него эта обворожительная женщина, ради которой он, собственно, сюда и ходил.
– Говорю, может, свинины вам? Вы вон кусочек давеча изучали-с.
– А, это…
– Сроку она не первого, а третьего. Надобно и есть, а то ведь стухнет. Чувствуете?
В подтверждение своих слов Люся начала махать тыльной стороной ладони, чтобы и назойливый покупатель почувствовал специфический запашок от холодильной камеры. Григорий Степанович начал принюхиваться, но, кроме забитого носа, ничего не унюхал. Зато, дабы уважить даму своего сердца, он сделал лишь вид неприязни, как бы подтверждая опасения продавщицы.
– Действительно, голубушка, пора бы этой свинке и доедаться, а не томиться за стеклом.
– Так купите?
Григорий, будучи человеком небогатым, как уже было описано выше, был бы и рад скупить всю свинину. Какое бы он произвёл тогда впечатление! А там слово за слово… Но, к глубочайшему сожалению, имея на кармане шестьдесят копеек, ему пришлось бы отказаться от намеченного лакомства в медицинских, разумеется, целях.
– Сердечно простите, голубушка, я бы…
– Плевать. Не отвечайте.
Люся молча полезла в соседнюю холодильную витрину, доставая запрошенную палку колбасы. Чекушка же водки чудесным образом досталась из-под прилавка, да так ловко, словно женщина и не имела к этому никакого участия. Раз, и заветная микстура уже стояла перед носом страждущего.
– С вас сорок пять копеек.
– Разумеется, сию секунду.
Пока Григорий насчитывал необходимую сумму, Люся успела соскучиться и прикурить папиросу.
– Вот, голубушка, сдачи не надо.
Умело пробежавшись по монетам, продавщица обнаружила вместо сорока пяти копеек целых пятьдесят.
– А на кой мне ваша подачка?
Григорий Степанович немного растерялся, но всё же нашелся:
– Хотел вам компенсировать хотя бы малую часть за некупленное мясо.
– Ага.
Люся безразлично закинула ворох мелочи в кассу, продолжив дымить и о чём-то мечтать, словно больше никого не было рядом.