Выйдя всё с таким же заспанным лицом, Григорий, шмыгая носом, направился на кухню, где его дожидалась вторая половина колбасы, которую он так любил с детства. К своему ужасу, мужчина обнаружил кушанье не в холодильнике, где ему и было место, а на столе, непростительно забытое своим обожателем. Самое безобразное в такой оплошности оказалась целая семья тараканов, сгрудившаяся вокруг дара и, скорее всего, наслаждающаяся им ещё с ночи.
Хоть Григорий Степанович и был зрелым мужчиной во всех отношениях, но и у него имелась одна слабость, а именно – насекомые. Он настолько не мог вытерпеть их маленькости и быстроты, что при виде даже одного подобного существа впадал в ступор. Проблему нужно было решать срочно, пока не настал обморок, а от стресса или голода – уже вовсе не имеет значения.
Взяв себя в руки, Григорий медленно снял тапочек с левой ноги, затем прицелился чуть правее колбасы. В «своих» попадать точно было нельзя. Мужчина хотел обойтись минимальными жертвами, но, как это обычно бывает, человек только предполагает, а случай располагает. Вот и сейчас запущенный тапок умудрился попасть точно по колбасе, которая, перекатившись с определённой леностью, грохнулась на пол, придавив своим весом сразу двух насекомых. Остальные, пробудившись от сладкой дрёмы, резко побежали врассыпную, как бы окружая кухню со всех дырявых углов.
Пошатнувшись, потрясённый мужчина мягко плюхнулся на пятую точку, чудом не ударившись головой о коридорный косяк. Мышцы его лица дёргались в нелицеприятных спазмах, а из уголков рта надувались слюнявые пузыри.
В обезумевшем состоянии Григорий Степанович кое-как поднялся на ноги и побежал в комнату. За книгами на верхней полке он извлёк копилку с неприкасаемым до сегодняшнего дня запасом мелочи. Чёрный день настал раньше, чем рассчитывал мужчина, но делать было нечего. Разбив глиняного наместника прямо об пол, сбрендивший начал жадно насчитывать накопления. Благо и половины из того, что имелось, должно было хватить на дезинсектора. В Григории проснулась надежда, он бросился к телефонной трубке, что стояла с диагонально противоположной стороны, скрытая грязными тряпками вперемешку с непонятными черновиками.
Раскопав говорильный аппарат, дрожащая рука сняла трубку, дожидаясь сигнала от телефонистки:
«Здравствуйте, я вас слушаю».