Когда мы в конце концов съехали, мама устроила «вечеринку века». На кухне. Одна. И пропустила наш праздник трехлетия Кости. А мы не обиделись.
Спустя несколько месяцев после нашего переезда у мамы случился инсульт. Теперь уже ей требовалась наша помощь. Мы знали, куда обращаться, так как до этого подобное произошло с дедушкой (к этому моменту его уже не было с нами). В больнице мама провела больше месяца и благодаря мастерству врачей восстановилась практически полностью. Она не переставала острить по всем возможным поводам, но я видела, что настроение у нее так себе. И обижалась мама чаще обычного. Она понимала: это начало того, что назад откатить невозможно. Страшно было и мне.
Как-то на даче мы вместе готовили борщ, я подумала, как же здорово, что у нас все еще есть такая возможность, и хлынули слезы:
– Мамочка, дорогая, прости меня…
– А за что? Что натворила ты, дочь моя дорогая?
– Мам, да за все… Что я так тогда на тебя кричала в больнице, когда Злата… Ты же не виновата совсем. Ты ей и нам всю себя отдавала. А я… ну я просто… Сама испугалась, наверное. Мне было трудно признать, что я бросила своих детей на тебя. Мамочка, ты самая дорогая на свете! Я так люблю тебя! Спасибо тебе за все, что ты для меня делаешь. Ты моя самая лучшая!
Я стала целовать ей руки и плакала, вспоминая все новые моменты, где я могла ее задеть, извинялась и плакала. Но легче мне почему-то не становилось.
Мама проникновенно смотрела на меня. В ее глазах было столько боли… и еще больше невероятной любви, которая свойственна только маме. Она смотрела и как будто заново проживала все эти моменты. А потом обняла и поцеловала меня:
– Кать, это твои маленькие дети. Они вырастут. И тебе столько предстоит с ними всего пройти, пережить, что ты меня когда-нибудь поймешь. Но то, как я тебя люблю, – я больше не люблю так никого.
Этот взгляд невозможно забыть. Теперь он всегда со мной.
Мне слегка полегчало. Но чувство вины не ушло. Как будто я что-то недодала, не доделала.
Иногда мне казалось, что больше меня она все же кого-то любила. И это мой муж. Зять – это только Максим. Хотя технически есть еще муж сестры Ленки. О Максиме только хорошо, больше никак. Бывало, злюсь на него, делюсь с мамой. А она мне:
– Ты что несешь? Он святой человек. Молчи в тряпочку.