В заключение я сделала вывод, что я самая несчастная на всём свете, и вообще мне не везёт в жизни. О чём и сообщила Наталье Павловне с надрывом в голосе и даже где-то с гордостью за свою уникальность.
Помолчав пару минут, Наталья Павловна проговорила:
– Вы, Серафима, жалеете себя зря! С гордостью носите своё горюшко! Упиваетесь печалью!
Голос при этом у неё был строгий, как у учителя, который отчитывает ученика за невыученный урок. Уж точно не эти слова я предполагала услышать. А сострадание, сочувствие, солидарность, наконец. Я выпучила на неё, и так опухшие от слёз глаза и не могла проронить и слова от удивления.
– Расскажу я вам, юная особа, одну занимательную историю.
Неспешно достала из сумочки маленькое зеркальце. Пристально посмотрелась в него. Пригладила рукой выбившуюся прядь волос. Убрала зеркальце на место и начала рассказ…
Наталья Павловна начала рассказ.
Это было прекрасное время. Время моей наступившей молодости. Время открытий, начинаний, любви и разочарований. Время познаний и наблюдений.
Весна выдалась тёплой и солнечной. Она ворвалась на улицы Ленинграда звонким пением птиц, и ароматом бутонов яблонь и черëмухи. Даже рогатые трамваи гремели как-то по-особенному, весело и призывно. Просыпайся, беги вперёд, навстречу своей мечте!
Молодость! Желание вдохнуть этот аромат, ещё не известных тебе чувств, будоражил кровь. Все дороги и все пути были открыты для меня.
Я окончила школу и поступала в университет. Конечно, в ЛГУ, куда же ещё может поступать дочь профессора медицинских наук? Внучка академика. Выбор профессии был предопределён ещё в тот момент, когда высокий грозный доктор, выйдя из операционной, громким голосом сообщил моему папеньке, что на свет появилась девочка.
Я росла в мире медицинских книг, теорий и споров, относительно той или иной болезни. С удовольствием слушала, когда коллеги отца рассказывали занимательные истории из жизни врачей, и искренне жалела студентов, которых отец отчитывал за «безответственное» отношение к анатомии. Студенты и аспиранты часто приходили к отцу. Сдавали работы, приносили научные статьи на рецензию.
Чем старше я становилась, тем больше считала себя экспертом в медицине и иногда позволяла себе, втихаря от отца, подсказать тому или иному студенту. За что всегда получала вознаграждение: шоколад или конфеты и была очень горда собой. В одного даже влюбилась без памяти. Мне было 13 лет, и я считала себя очень взрослой и умной. Ему было 5, он был аспирант. Голубоглазый, высокий, с изысканными манерами и в начищенных ботинках. Мне он казался идеалом мужчины. За что и был выбран в любовь всей жизни.