– Ты знаешь, что самое страшное в кобольдах? – спросил Мармот, разгребая сухие ветки для костра.
– То, что они едят людей?
– Нет. То, что они умнее большинства людей.
Я хотел возразить, но в этот момент из кустов выскочило нечто зелёное, вонючее и с горящими глазами.
«– Человеки! Убивать! Грабить! Потом… эээ… может быть, съесть!» – завопило оно.
За ним появились ещё штук пять таких же. Они прыгали вокруг нас, размахивая заржавленными ножами и вилами.
– План так себе, – заметил Мармот. – Даже у меня в худшие дни фантазия была богаче».
Я поднял свою палку, но тут мой молот вдруг вспыхнул ярким светом. Кобольды зашипели, как коты, которых облили водой.
– Магия! Плохая! Бежать! – завопил один из них, и вся компания моментально исчезла в кустах.
Мармот посмотрел на меня, потом на молот, потом снова на меня.
– Ты… это… специально?
– Нет, – честно признался я.
– Отлично. Значит, теперь у нас есть волшебная палка и куча вопросов.
Мы разожгли костёр. Огонь трещал, будто спорил сам с собой. Мармот достал из рюкзака бутыль с какой-то мутной жидкостью.
– На, выпей. От страха помогает.
– А от чего ещё?
– От сознания.
Я сделал глоток и тут же закашлялся. Это было похоже на то, как если бы кто-то решил перегнать в алкоголь старую кожаную обувь.
– Что это?
– Вино. Ну, или то, во что оно превратилось после того, как его три года прятали в моих штанах.
Мы сидели молча, слушая, как в темноте шуршат кобольды (или может, это были просто очень наглые ежи).
«– Почему ты ищешь это число? – спросил Мармот.
– Потому что все верят в него, но никто не знает – во что. Как в Бога, только проще – хотя бы цифру можно пощупать».
– А если окажется, что это просто чья-то шутка? Ну, типа, первый апостол пошутил, а все поверили?
– Тогда, – я вздохнул, – я найду того, кто начал эту шутку, и ударю его молотом.
Мармот засмеялся.
– Вот это я понимаю – религиозное рвение!
Ночной лес вокруг нас шевелился, полный тайн, кобольдов и, возможно, ещё более странных существ. Где-то далеко завыл волк – или это был просто очень несчастливый кобольд.
– Спи, – сказал Мармот, натягивая на себя рваное одеяло. – Завтра будет ещё интереснее.
– А вдруг кобольды вернутся?
– Не волнуйся. Если что, я расскажу им, что ты святой, а твой молот – это священная реликвия.
– И они поверят?
– Карл, – Мармот зевнул, – они же кобольды. Они поверят во что угодно, если это звучит достаточно страшно.