Были ли учителя в курсе? Я не знала. Как-то не принято было в нашем классе обращаться с жалобой к учителям. Возможно, что напрасно. Родители Таси, точнее, её мама, воспитывающая пятерых детей – не имела времени, а может быть, желания на то, чтобы обращать внимание на Тасины проблемы и девочка осталась один на один со своей бедой в виде ухмыляющейся Крестовицкой.
– Ты оглохла, что ли? – теребила меня Жанка.
– Что? – я с трудом сглотнула тягучую слюну.
– Да ты спишь что ли? – разозлилась подруга. – Я говорю, пойдёшь в коридор?
– Нет, – я пыталась придумать, как помочь Тасе. Горло сдавливала жалость.
Во рту совсем пересохло. Чувство вины терзало меня остаток учебного дня, не отпускало, когда мы возвращались с Жанной из школы. Подруга, видя, что я нахожусь в непонятной прострации, вскоре перестала докучать разговорами, вышагивая рядом молчаливой тенью.
Попрощавшись с ней, я отправилась домой. Но и в собственной квартире не было покоя. Тасины глаза, полные слез маячили перед внутренним взором. Остановившись возле портрета отца, я тихо проговорила:
– Папа… Крестовицкая и её дружки совсем обнаглели.
И – замерла, всматриваясь в до боли знакомые черты. Серые глаза смотрели на меня требовательно, с затаенным гневом.
– Дочь, – услышала я голос отца, синтезированный моим воображением, – скажи, пожалуйста, неужели я учил тебя этому?
Я отрицательно помотала головой, ощущая, как жарким огнём начинают полыхать щеки.
– На твоих глазах эта… Издевается над девочкой. А ты смотришь и делаешь вид, что ничего не замечаешь! Разве моя дочь стала бы так поступать?! – нотки гнева в отцовском голосе беспощадно буравили мой мозг.
– Я не… Что я могу сделать? Перевоспитать Крестовицкую? Мне кажется, это нереально. К тому же, эта свора тогда накинется на меня? – выдавила я из себя. Вопрос был вполне актуальный.
– Перевоспитать её ты, конечно, не сможешь, – смягчился отец, – но показать, что не все её боятся – надо. Иначе она уверует в то, что окружающие – трусливы, а значит можно творить всё, что заблагорассудится. Безнаказанность порождает новое преступление.
А то, что накинутся на тебя… Я думаю, они не решатся. И вообще, на самом деле, они очень трусливы и нападать способны лишь толпой. Я даже не хочу пачкать образ животных, охотящихся стаей, сравнивая их с подобными отморозками. Потому что любые хищники охотятся для того, чтобы удовлетворить свой голод, и лишь человек – чтобы потешить свое самолюбие.