Марк настороженно посмотрел на неё.
– Он в хорошем настроении? Или мне стоит заварить валерьянку?
– Лучше женьшень, – усмехнулась Иза. – У него кофе без сахара и звонок из Парижа в шесть утра. Ты сам понимаешь.
Он шёл в кабинет с лёгким ощущением дежавю – как будто снова должен защищать что-то важное, только не перед Лорой, а перед чем-то ещё более весомым. Он надел маску уверенности – ту же, что всегда спасала в сложных переговорах, – и вошёл.
– Вернер, садись, – сказал директор, пожилой мужчина с глубокими морщинами и блестящими часами. – Мы с тобой давно не говорили по душам. А пора бы.
– Что-то не так? – спросил Марк, стараясь не показать волнения.
– Наоборот, – вмешалась женщина с тёмной помадой, одна из совладельцев.
– Ты наш самый стабильный автор. И самый точный. В условиях, когда рынок лихорадит, ты – как камертон.
– Мы решили, что тебе пора сделать шаг вперёд, – добавил директор. – Главный редактор уходит в собственный проект. Мы не хотим искать кого-то извне. Ты готов?
Он вспомнил взгляд Лоры, холодное "это просто бизнес", и свои слова – зачем мы вообще здесь.
Словно всё, что он отстаивал накануне, сейчас возвращалось к нему не как вызов, а как доверие. Где-то в глубине щёлкнуло – глухо, тихо, как лампочка в темноте. Он не ждал этого. И не был уверен, что вообще чего-то ждал.
– Готов, – тихо сказал он.
– Тогда поздравляем, – улыбнулась совладелица. – Официально – с понедельника. Неофициально – уже сегодня. Добро пожаловать на вершину, Вернер.
После этого всё закружилось – поздравления, хлопки по плечу, звонки из других отделов, бокалы игристого в обед, даже тост от дизайнера с фразой: «Чтобы ты не забыл нас, простых смертных, теперь, когда у тебя будет собственный ключ от кабинета главреда».
Марк улыбался, благодарил, поднимал бокал – всё по сценарию.
Но где-то в глубине груди, под белой рубашкой и светлым пиджаком, что-то медленно сжималось. Чувство, похожее на отголосок – как если бы кто-то тихо постучал в старую дверь внутри него. Он не знал, что именно: усталость? Страх? Или интуиция – что за этим подъёмом будет падение, которое он не сможет контролировать?
Впрочем, этот день не был для тревог. Он был для славы. Когда его выбрали – не несмотря на его подход, а благодаря ему. Он шагнул в эту славу уверенно, с лёгкой улыбкой. И всё же – где-то внутри, глубоко, уже звучал вопрос: а что теперь?