Марина пришла утром. В плаще, мокрая, с замотанным в клеенку блокнотом.
– Я слышала, – сказала она без приветствия. – Вы передали.
– И получили, – ответил Костя. – Ответ. Настоящий. Там кто-то есть.
– Или был, – вставил Леха, поднявшись и потягиваясь. – Эхо старое, может, автоповтор. Ты сам говорил, что не уверен.
– Я уверен в том, как это звучало, – сказал Костя. – Это не машинное.
Марина ничего не сказала. Села у стены, вынула карандаш.
«Они услышали. Но не откликнулись. Или не успели. Или не могут. Или не хотят. Или просто замолчали, чтобы мы сами решили, что делать».
– И что теперь? – спросила она.
Костя посмотрел на нее, потом на Леху.
– Есть еще одно место, – сказал он. – В списке. Радиоузел. Подземный. Ниже уровня канализации. Закрыт с начала войны. Но там должен быть узел резервного питания. И… передатчик военного уровня.
– Где? – Леха снова стал серьезным.
Костя развернул карту. Тонкий красный крест стоял на границе Кировского и Заводского районов, в старом метро.
– Под станцией «Фронтовая». Глубоко. Там даже после всего держался сигнал. Марина показывала – в записях были помехи на той частоте, когда никто не передавал.
Марина кивнула. Она тоже это видела. Но тогда не понимала.
– Значит, идем туда, – сказал Леха. – Впервые – по-настоящему вглубь.
Он не улыбался.
И никто не пытался сделать вид, что это будет легко.
Дождь снаружи закончился. Лужи высохли быстро, как будто испарились вместе с сомнениями. Осталась только дорога – вглубь. И голос, который мог быть чьим угодно.
Метро встречало не холодом – пустотой. Воздух под «Фронтовой» был стоячий, с привкусом меди и гари, как будто что-то когда-то сгорело и не до конца догорело.
Троица стояла у заблокированного входа – массивная решетка, замки, остатки бетонных укреплений. Табличка наполовину облупилась, но все еще читалась: «Гражданское укрытие. Доступ по распоряжению командного сектора».
– Когда-то тут было дежурство, – сказал Леха. – Сутки через трое. Запасники, гражданская оборона, связисты. А потом…
Он ударил ломом под основание. Металл скрипнул.
– Потом все это стало могилой.
Замок сдался на третьем ударе. Решетка отъехала с хрустом. Внутри – темнота, не просто черная, а густая, липкая. Как вода, но без отражений.
– Ну что, – сказал Костя. – Вперед?
Марина молча достала фонарь.