Когда шаги Уэзерби затихли в коридоре, Эш подошел к кровати. Он не был поклонником шутовского искусства, находя его зачастую грубым и предсказуемым, но сейчас, глядя на умолкшего Финеаса, он ощутил укол той самой вселенской грусти, что приходит при виде оборвавшейся нити жизни, какой бы причудливой она ни была. «Ну-с, мистер Уистл, – тихо произнес Эш, скорее для себя, чем для покойного. – Что же заставило ваше сердце пропустить последний удар? Уж не слишком ли удачная шутка?» Внезапно легкий сквозняк, которого не должно было быть в запертой комнате, шевельнул пыльные портьеры. Воздух словно уплотнился. Эш почувствовал, как по спине пробежал холодок, не имеющий ничего общего с лондонской сыростью. А затем он его увидел. Рядом с кроватью, там, где мгновение назад была лишь пустота, стояла фигура. Полупрозрачная, сотканная из мерцающего света и теней, но до мельчайших деталей повторяющая облик Финеаса Уистла – в его ярком арлекинском костюме, с колпаком набекрень. Призрачный шут смотрел на свое бездыханное тело с выражением крайнего недоумения на лице, словно не мог поверить, что этот скучный спектакль разыгрывается именно с ним. Лорд Пиппингтон моргнул. Затем еще раз. Легкое недоумение, подобно непрошеному гостю, на миг посетило чертоги его разума. «Переутомление, – решил он. – Или тот подозрительный паштет за завтраком. Дженкинс клялся, что он свежайший, но кто знает этих поставщиков…» Призрачный шут повернул голову и посмотрел прямо на Эша. Его губы, тоже полупрозрачные, дрогнули. «Ну, наконец-то! – произнес он голосом, который слышался скорее внутри головы Эша, чем ушами – тонкий, дребезжащий, как старый клавесин, но полный непередаваемого ехидства. – А я уж думал, так и простою тут до Страшного Суда, пока кто-нибудь из этих… э-э… ценителей высокого искусства не обратит на меня внимание. Скажите, любезный, вы всегда так долго разглядываете покойников, или это у вас профессиональное?» Лорд Эшворт Пиппингтон медленно опустился на ближайший стул, который протестующе скрипнул. Он чувствовал, как его тщательно выстроенная картина мира, где призраки обитали исключительно на страницах готических романов и в пьяных бреднях матросов, трещит по швам. «Кажется, – выговорил он с трудом, обращаясь то ли к призраку, то ли к собственному здравому смыслу, который, похоже, решил взять отпуск, – мне определенно нужен еще чай. И, возможно, что-нибудь покрепче». Призрачный Финеас картинно развел руками, бубенцы на его колпаке издали едва слышный, призрачный звон. «Крепкие напитки подождут, милорд! Есть дело поважнее чаепитий и бренди. Ведь умереть – это полбеды, как выясняется. А вот умереть и оставить после себя… загадку – это уже никуда не годится! Особенно когда эта загадка может заставить смеяться до икоты весь Лондон… или хуже». Он подмигнул Эшу, если можно подмигнуть, будучи сотканым из лунного света. «Слушайте внимательно, милорд, ибо рифма моя коротка, а времени у нас в обрез: