Мне настоятельно требовалась передышка. Если я хотела хотя бы попытаться бороться за себя и своих людей, мне нужны были силы. Следовательно…
Постояв некоторое время на коленях, я подтянула поближе к себе поднос. На удивление, в миске было рагу. Не такое, как подавали на княжеский стол, попроще. Наверное, из одного котла со слугами. Но все же. Хлеб же и вовсе оказался белым. Этот точно с княжеского стола.
Как бы мне ни хотелось помыть руки, прежде чем браться за хлеб, как бы я ни убеждала себя, что есть из рук дяди опасно, я все равно взяла лежащую рядом с миской оловянную ложку. Мне нужны силы, сказала себе. И… сама не заметила, как все съела.
После еды, после бессонной ночи, глаза начали слипаться сами собой. Чутко прислушиваясь к происходящему и внутренне корчась от стыда, я сходила на ведро, оттащив его так, чтоб оно хотя бы стояло на границе круга света и тени. А потом, морщась от неприятных ощущений, упала на грязную солому…
Сложно сказать, сколько я проспала. Мне показалось, что только-только закрыла глаза, а уже раздается скрип отворяемой решетки и скрежещущий, издевательский смех дяди:
– Да вы тут, ваше сиятельство, устроились со всеми удобствами! Как в королевских покоях! Вкусно кушаете, сладко спите… В то время как мы пытаемся договориться с черным магом! – с неожиданной злобой закончил родственник и решительно шагнул в мою клетку, протягивая жадную руку, чтобы схватить меня за косу.
Я вскочила одним слитным движением, отпрыгнула в сторону от своего убогого ложа и прижалась спиной к ледяному камню стены чуть в стороне от дяди. Настолько не хотелось, чтобы родственник меня касался. Тело ныло после сна в неудобной позе на холодном и твердом камне пола. Сердце от страха и отвращения заколотилось где-то в горле. Я, как испуганный зверек, была готова бежать или защищаться до последнего.
– Энельда, не дури, – сухо приказал дядя, исподлобья глядя на меня. – Пора идти наверх. Брат требует, чтобы ты присутствовала при разбирательстве.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы все осознать, унять бешеное сердцебиение и сдержанно отозваться:
– Хорошо.
Вот только страх никуда не делся. Я боялась дядю, боялась того, что он мог мне сделать. Ведь согласно его плану, Стефан Демерос сейчас должен быть мертв. А я… Я потрясла головой, избавляясь от наваждения. Нет, здесь что-то нет так. Стефан выжил, а меня почему-то обвинили в попытке отравить его. Дядя поменял план? Или это запасной его вариант?