Архитектор Орион.
Идея была настолько дикой, настолько абсурдной, что от нее пахло безумием. Пойти к нему? К тому, кто и был первопричиной всего этого ада? К тому, кто играл жизнями, как фишками в какой-то своей извращенной игре?
Но других путей не осталось. Только этот. Путь в пасть льва. Путь на самую вершину Башни. Путь, с которого, скорее всего, не было возврата.
Но и оставаться здесь, зная, что Лия обречена, было невыносимо.
Решение пришло само. Холодное, как сталь моей финки. И такое же острое.
Глава 6. Последняя Ставка
Решение, принятое в ледяном поту отчаяния, не принесло облегчения. Только новую тяжесть. Одно дело – решить броситься в пасть вулкану. Другое – найти к этому вулкану дорогу, да еще и такую, чтобы не сгореть на полпути. Архитектор Орион. Само имя звучало как приговор. Он обитал где-то там, на недосягаемой вершине Башни, в своем стерильном раю, отделенный от таких, как я, не просто этажами – пропастью социального отвращения.
Время. Оно снова стало моим главным врагом. Восемнадцать часов – это много, когда ты ждешь своей пайки. И ничтожно мало, когда ты пытаешься штурмовать небеса.
Первым делом – снова к Барсуку. Тот факт, что он не открыл днем, не означал, что его нет дома. Это означало, что он не хотел, чтобы его нашли. Но я знал его слабости. И его тайные ходы.
Его нора, если это можно было так назвать, располагалась за фальшивой стеной в заброшенном мусоропроводе. Вонь там стояла такая, что у неподготовленного человека глаза вылезали из орбит. Но Барсук, казалось, сросся с ней, как гриб-паразит с гнилым деревом.
Я пролез через узкий лаз, рискуя застрять или свернуть себе шею. Барсук был там. Сидел на куче тряпья, похожий на сморщенного, облезлого грызуна, и что-то жевал при свете тусклого жирового светильника. Увидев меня, он не удивился. Только тяжело вздохнул, как будто я был очередной неизбежной неприятностью, вроде протекающей крыши или рейда «Чистильщиков».
«Я же сказал тебе, Крыса, – прошамкал он, не переставая жевать. – Гиблое дело. Твоя девка уже списана. Забудь».
«Мне нужно к Ориону», – сказал я, игнорируя его слова. Воздух здесь был такой, что хотелось дышать через раз.
Барсук поперхнулся. Его маленькие глазки уставились на меня с выражением, которое я бы назвал смесью ужаса и восхищения перед особо буйным психом.