ФармКорп. Антибиотики. Лия. Семьдесят один час. Примерно.
Задача казалась еще более невыполнимой, чем час назад.
Но я был жив. И это было единственное, что сейчас имело значение.
Нужно было отдохнуть. А потом – думать. Думать, как выжить в этом аду. И как выполнить приказ Ориона. Потому что другого пути у меня не было.
Глава 13. Голод Башни и Голод Пустоши
В подвале было тихо. Слишком тихо. После первого адреналинового шока пришло осознание: я в ловушке. Временной, хрупкой, но ловушке. Снаружи – голодный город. Внутри – я, с пистолетом, в котором на два патрона меньше, и с рюкзаком, содержимое которого вызывало скорее смех, чем чувство защищенности.
Орион расщедрился на литр воды в пластиковой фляге, два протеиновых батончика (таких же безвкусных, как и те, что я воровал в Башне), один стандартный медпакет с обезболивающим и антисептиком, и фонарик. Всё. Аттракцион невиданной щедрости для смертника.
Вода. Она манила, как русалка – моряка. Но я сделал только один маленький глоток. Растягивать. Это слово я выучил с пеленок. Растягивать еду, растягивать удовольствие, растягивать жизнь.
Голод в Башне был привычным спутником. Вечное урчание в животе, легкое головокружение, металлический привкус во рту. Но это был голод приглушенный, хронический. Голод здесь, в пустоши, был другим. Острым, первобытным, требующим немедленного удовлетворения. Он царапал горло, сводил судорогой желудок, застилал глаза красной пеленой.
Нужно было искать. Еду. Воду. Иначе эти семьдесят два часа превратятся в семьдесят два круга ада, даже если меня не сожрут ходячие трупы.
Я выбрался из подвала на рассвете. Если это мерзкое, серое свечение на востоке можно было назвать рассветом. Город спал. Мертвым сном. Только ветер гулял по пустым улицам, швыряя пыль и обрывки старых газет, как конфетти на похоронах цивилизации.
Я двинулся к ближайшему зданию, которое выглядело хоть немного целым – бывший продуктовый магазинчик, судя по выцветшей, разбитой вывеске «Продукты 24/7». Ирония. Теперь здесь вечность была только у смерти.
Дверь была выбита. Внутри – разгром. Полки перевернуты, витрины разбиты. Все, что можно было унести, унесли давным-давно. Остался только мусор, пыль и слабый, тошнотворный запах чего-то протухшего. Я пошарил по углам, заглянул под прилавки. Пусто. Даже консервные банки, если они здесь и были, исчезли. Или их содержимое давно стало пищей для червей.