А я стоял посреди своей разгромленной конуры, сжимал кулаки до хруста в костяшках и понимал, что мой маленький, хрупкий свет только что безжалостно погасили. И виноват в этом был не только этот ублюдочный техник. Виновата была вся эта проклятая Башня, от самого ее гнилого основания до сверкающего шпиля пентхауса, где обитал ее безумный, всемогущий Архитектор.
И я впервые за долгие годы почувствовал не просто желание выжить. Я почувствовал желание мстить.
Глава 4. Правосудие Башни
Тишина, оставшаяся после них, была хуже любого крика. Она давила, высасывала воздух из легких, заполняла собой каждый угол моей развороченной конуры. Пустота. Липкая, как паутина, и тяжелая, как свежий труп. Я сидел на полу, среди обломков двери и разбросанных вещей, и тупо смотрел на место, где только что стояла Лия. Там остался только ее запах – слабый, едва уловимый, как воспоминание о солнце. Запах чистого белья, дешевого мыла и чего-то еще, присущего только ей. Теперь этот запах смешивался с вонью «Чистильщиков» и пылью разрушения.
Время остановилось. Или это я остановился, превратился в камень, в кусок мусора, неотличимый от остального хлама на этом этаже. Башня продолжала гудеть своим вечным, равнодушным гулом. Ей было плевать. На Лию. На меня. На всех нас, копошащихся в ее бетонном чреве. Мы были для нее просто пищей, топливом, статистической погрешностью.
Сколько я так просидел – час, два, вечность? Не знаю. Первым очнулось тело. Свело судорогой затекшие ноги. Потом – разум. Медленно, неохотно, он начал ворочаться, как раненый зверь в клетке. Лия. Они забрали Лию.
Я поднялся. Ноги были ватными, но держали. Первым делом – дверь. Кое-как приладил обломки на место, заклинил их найденной ржавой железякой. Иллюзия защиты. Но сейчас и это было важно.
Потом я вышел. Коридор был пуст. Соседи попрятались по своим норам, как тараканы при свете. Никто не хотел быть следующим. Никто не хотел даже случайно попасться на глаза «Чистильщикам» или, не дай Архитектор, быть вызванным в качестве «свидетеля». Свидетели здесь жили недолго. Или жили плохо.
Информация. Мне нужна была информация. Что с ней будет? Куда ее повели? Обычно «правосудие» Башни было скорым и незатейливым, как удар дубинкой по голове. Для таких, как мы, с нижних этажей, не существовало адвокатов, апелляций, судебных заседаний. Была короткая «обработка» в местном участке «Чистильщиков», где из тебя выбивали признание в чем угодно – в убийстве Архитектора, в планах взорвать Башню, в тайной любви к зомби. А потом – приговор. Всегда один и тот же, с небольшими вариациями.