Однажды ночью, когда ледяной дождь превратился в мокрый снег, она нашла убежище в неглубокой пещере, пахнущей лисами и прелью. Разведя крошечный, экономный костерок (каждая искра давалась ей с огромным трудом, требовала сосредоточенности, пугала), она достала шкатулку. В неровном свете пламени резной феникс, казалось, ожил. Его крылья трепетали, изгиб шеи дышал гордостью и силой. Феникс. Дитя солнца. Носитель Чистого Пламени. Возрождение из пепла. Легенды говорили, что фениксы и их Всадники исчезли в огне Великого Пожара, став жертвой, остановившей Тьму. Но шкатулка в ее руках была не легендой. Ее тепло было реальным, упрямым, живым. И это тепло было единственным, что противостояло наползающему на мир холоду небытия. Словно эта маленькая деревянная птица на ее ладони была последней искрой надежды. Последним угольком, из которого еще могло возгореться пламя рассвета.
С этой мыслью, хрупкой и сияющей, как льдинка на солнце, Эшлин провалилась в тревожный сон. Ей снились огненные крылья, заслоняющие холодные, безразличные звезды, и ветер, шепчущий ее имя голосом матери.
Глава 3: Страж Каменного Порога
Горы встретили ее безмолвием и враждебностью. Скалы, темные, истерзанные ветрами, вздымались к низкому небу, словно клыки мертвых богов. Воздух стал колючим, разреженным, пахнущим снегом и озоном. Тропа, едва угадываемая под ногами, превратилась в хаос камней, осыпей и скользких плит, покрытых черным лишайником и первым, предательски тонким слоем снега. Зов шкатулки теперь не просто направлял – он вибрировал в каждой косточке, натягивая нервы до предела. Близко.
Она увидела хижину внезапно, словно та материализовалась из тумана и камня. Прилепившаяся к отвесной скале, она казалась не построенной, а выросшей здесь, единой с горой. Стены из грубо отесанных валунов, переложенных мхом, крыша из тяжелых, потемневших от времени плах. Низкая, крепкая дверь, обитая железом. Единственное окно – узкое, как бойница, – смотрело на тропу слепым глазом. Дым из трубы не шел, но от строения исходило едва уловимое тепло, а ветер доносил тонкий аромат дыма, сушеных трав и чего-то еще, незнакомого и древнего.
Эшлин остановилась как вкопанная. Сердце зашлось в груди частым, паническим стуком. Это здесь. Она знала это с абсолютной, иррациональной уверенностью. Но подойти не решалась. Ноги приросли к тропе. Что, если там пусто? Или хуже – если обитатель этого гнезда окажется врагом? Легенды редко лгали: горные отшельники либо святые, либо чудовища. И святых в Арагорне давно не видели.