Собрав в дорожный мешок лишь самое насущное, распродав за бесценок богатейшую фонотеку и аппаратуру, любовно собранную по крупицам, сунув жалкие гроши в карман, попрощавшись с богемной обителью, на стенах коей еще теплились тени былого, плотно затворив двери и окна, в тишине, нарушаемой лишь биением собственного сердца, упиваясь горечью всеобщего равнодушия, я навсегда покинул отчий дом, город детства, край родной, унося с собой лишь терпкий привкус расставания.
Каждое земное воплощение несет на себе печать начала и конца, являясь, по сути, лишь мимолетным отблеском вечности. Узреть бесконечное в конечном, прозреть сквозь тлен оболочки сияние нетленного – разве это удел мистиков? Скорее, это трезвый взгляд мудреца, доступный немногим. В каждом из нас дремлет искра божественного, неугасимый очаг духа, и место это не терпит пустоты. Изгнав божественное начало, мы рискуем уподобиться бессловесным тварям, лишенным нравственного ориентира, если только не заменим его светом разума, фундаментальной наукой, высотами искусства.
Искать нравственность там, где она априори отсутствует, зная нрав и повадки собеседника, и при этом тешить себя надеждой на откровение – удел наивных душ, обреченных на горькое разочарование. Мы не ропщем на взбесившийся ветер, засыпающий глаза песком, но виним собственную беспечность, не сумевшую предвидеть бурю, не воздвигшую щит защиты. Разве не было заветной мечтой отринуть оковы стада, отринуть пастырей земных и небесных, избрать путь одинокий, против течения, гордо нести бремя непонимания и порицания? Быть вдали от серой толпы, возвышаясь духом, дыша воздухом свободы – разве не к этому стремилась душа?
Необходимо писать, писать неустанно, ибо творческое пламя, некогда разделенное сценой, ныне грозит испепелить меня изнутри, поглотить без остатка, обратить в прах, если не найти ему выхода на бумаге. Театр, бывший прежде жерлом вулкана, поглощавшим большую часть энергии, ныне безмолвствует, и вся мощь огненной стихии обрушивается на меня, требуя выхода, требуя пера.
Пора ворошить пыльные архивы памяти, перебирать ветхие страницы былого, дабы узреть в отблесках прошлого зерна истины. Оценить их зрелость, отделить плевелы от зерен, исправить, где необходимо, или же безжалостно предать огню то, что не подлежит воскрешению.