Лондон по-прежнему казался ему огромным, как роман без оглавления. Он жил здесь третий месяц. Город всё ещё не впустил его по-настоящему. Он знал станции метро, пароли от коворкинга, имена в рабочих чатах. Но всё было… поверхностно. Как будто он снял маску – и все вокруг сделали вид, что не заметили.
Сначала это казалось романтичным: новая жизнь, другой язык, чужой ритм, английская речь, история под ногами. Потом началась рутина. Рабочие чаты. Листы задач. Холодные кухни в офисах. Томас – мотор, всегда на грани мании. А Виктор – с каждым днём всё суше. Раньше он писал. Сейчас – просто ждал, когда закончится день.
Сегодня он не пришёл в офис. Без объяснений. Без плана. Он просто проснулся – и понял, что не может. Не должен. Не обязан. Отправил Томасу сообщение: «Мне нужно на паузу. День для себя.» Ответа не последовало. И слава богу.
Он бродил между скульптурами. Не читал таблички. Не смотрел на названия. Только на тела. Каменные, но живые. Он остановился перед гипсовой копией античной женской фигуры – женщина с раскрытой ладонью. В этом жесте было что-то уязвимое. Как будто она не защищалась – просила. Или прощала. Или ждала.
Он смотрел на эту руку – как на приглашение. И в этот момент – удар.
Сбоку кто-то врезался. Папка, блокнот, ручка – всё рассыпалось. Резкий шум. Он инстинктивно опустился на корточки, чтобы помочь. И встретился взглядом.
Карие глаза. Яркие. Прямые. Настоящие.
– Простите, – выдохнул он.
– О боже… я виновата, – сказала девушка. – Извините.
Они одновременно потянулись к блокноту. Пальцы соприкоснулись. Тёплая кожа. Контраст с холодом вокруг.
Она подняла взгляд. Её лицо вспыхнуло от неловкости. Волосы – тёмные, собранные в пучок. Губы приоткрыты. В глазах – момент узнавания.
– Стоп. Я вас знаю. Вы выступали недавно? Сайт для больницы Святого Мартина?
Он чуть улыбнулся.
– Было. Рядом со мной орал блондин по имени Томас.
– Точно! – она рассмеялась. – Я тогда подумала: «Этот парень не отсюда».
– И ты оказалась права. Я Виктор.
– Лина. И, похоже, я сегодня мешаю людям наслаждаться искусством.
– Наоборот. Сделали мой день.
У неё была улыбка с краем – нераскрытая до конца. Как у человека, который привык быть начеку.
Они поднялись. Она поправила ремень сумки, провела рукой по волосам.
– Вы часто здесь?
– Первый раз. Прячусь от города.