– Просто ты нам объясни, что такое любовь? – спросила Алена.
– Любовь – это не чувство, а состояние, – попытался ответить я.
– Как не чувство? Чувство, – сказала Алена.
– Подожди, – внятно и как-то властно сказала Лора. – Ты хочешь сказать, что ты к нам троим испытываешь состояния?
Как Лора прекрасно говорила по-русски!
– Я не это хочу сказать, – мне было неудобно, неуютно, мне казалось, что я опять заново признаюсь им в любви, но не каждой в отдельности, а всем троим, и так это было странно.
– А что тогда? – спросила вдруг Юля, вступив в разговор.
– Ну что? – промямлил я.
– А то, – подытожила Лора, – что ты мог бы не признаваться нам троим в любви, потому что это не любовь.
Я кивнул головой, и дальше диспут о любви потерял для меня всяческий интерес.
3.
Это была моя смена. Пришел какой-то студент, надо было пустить в ход его волшебные талончики. А так вообще я работаю еще в одном ресторане, а не только в этой двухэтажной живопырке у Монпарнасского вокзала. Студент пришел в компании трех разнокалиберных девушек: крупной сероглазой и румяной первой, сухопарой, зеленоглазой и спортивной второй и приземистой третьей, с таким смуглым румянцем и глубоко успокаивающими карими глазами. Они все за столом говорили по-русски.
Было еще довольно светло, это был вечер ранней осени. Он гордо пошевелил в кармане чем-то, я думал, это чековая книжка, а он показал мне свои студенческие талончики и спросил, можно ли ими расплатиться. За всех за них. Явно он хотел на меня произвести впечатление: один с тремя девушками – ты зацени!
В нашем ресторанчике на второй этаж идет стеклянная лестница, и стены тоже стеклянные. Сидят все как в витрине или как омары в аквариуме в более дорогих ресторанах… только омары не сидят…
Они заказали поначалу устриц, девушкам так нравился красный уксус с мелко порезанным луком и соленое масло в коробочках, и я сразу понял, что одних талончиков ему не хватит… все только начиналось.
Со стороны их общение выглядело как матч по бейсболу, только девицы все время запускали ему мячи на базы, а он еле отбивал. Не понятно было, к кому он там прикипел, неужели ко всем троим?
К этой низкорослой с карими глазами и я бы прикипел. А сухопарые не в моем вкусе. А третья, сероглазая, слишком крупная.
Судя по интонации, сероглазая и сухопарая его отчитывали за что-то. Мне показалось, что третья смуглая и кареглазая не так на него сердилась, как те две, а просто участвовала в разговоре за компанию. Только она была какая-то грустная, как-то мягко смотрела в сторону и как будто была не совсем здесь, так что ли.