Уверенность Цейсса была заразительной, но, чтобы доставить детали его ускорителя на поверхность Марса, пришлось выложить контрабандистам целое состояние. Дешевле было бы дать взятку кому-нибудь на Фобосе, чтобы уронить в нужное место списанный спутник, но рисковать вниманием службы безопасности «Фаэтона» было нельзя. Зелёный Рыцарь всё оплатил. Щедрость крупнейшего спонсора настораживала прогрессистов не меньше, чем его анонимность, но приходилось признать, что во всей этой истории рисковала в основном горстка исполнителей, из которых трое были беспартийными.
Вот если пушка Цейсса промахнётся, или не возьмёт ховер, тогда суши вёсла. Марион полетит дальше, а по координатам неудавшейся засады пройдёт такой ласковый дождь, что местные весь сезон смогут торговать чёрным снегом. Оставшиеся местные, в смысле.
Пять минут.
К тому времени, как Исаак спустился в ущелье, Смирнов уже занял огневую позицию. Лотта и Хитоми прятались за его широкой бронированной спиной, но места для третьего там не нашлось, и пришлось притаиться в скалах. Скрываться они не собирались – Хитоми так и вовсе нарядилась в ярко-жёлтый скафандр, понемногу темневший от пыли. Наэлектризованные смерчи носились по ущелью, то угасая, то поднимаясь с новой силой, и, если выключить на время дополненную реальность и остаться наедине с настоящей ночью, их редкие сполохи оставались единственным источником света. Тьма, пришедшая из долин Маринера, захлестнула небо, скрывая звёзды и далёкую Землю.
Четыре минуты.
– Цейсс, – прорычал Смирнов в трансляции, пока его тело не издавало ни звука, – возвращайся. Бегом марш!
– Лучше побуду с моей крошкой, – упрямо ответил инженер. – Она со мной ласковее, а если ей поплохеет…
– То на том свете свидимся, – жизнерадостно перебила Хитоми. Повисла долгая неловкая пауза.
Три.
Отсюда почти не было видно бурю, пожирающую Лабиринт, карьер за карьером, шахту за шахтой, блок за блоком. Только вспышки грязных молний над кромкой скал. Эти молнии не шли ни в какое сравнение с ослепительными молниями из хроник Земли. Но в детстве Исаака старики всё равно их боялись. Они рассказывали про Грозовой Год, когда небеса кипели, а земля плавилась. Впервые с ранних этапов терраформирования, когда такая гроза бушевала над большей частью поверхности Марса. Но та первая долгая гроза подарила красной планете чёрные берега, океаны, богатую кислородом атмосферу. А Грозовой Год нёс только смерть. С него началась беспощадная орбитальная война, последние залпы которой Исаак застал в своём детстве. Впрочем, последние ли? Там, за чёрными небесами, остатки спутниковых созвездий, создававшихся для колонизации Марса, несли боевое дежурство. А на Фобосе и Деймосе хранилось достаточно запасных лазеров и зеркал, чтобы завершить вторую фазу терраформирования… или превратить Марс в лавовую пустыню.