Она открыла рот. Но слова… застряли в горле, как сон, который не рассказывается.
Он заметил.
– Простите, – мягко. – Здесь редко бывают незнакомцы. Особенно под дождём.
Она кивнула. Словно не знала, как иначе быть.
Он показал рукой на дверь.
– Это мастерская. Мы делаем мебель. Игрушки. Иногда – дома. Если хотите, заходите. Просохнете.
Его голос – не тёплый, не холодный. Он был как ключ, который подходит к замку, но ещё не поворачивается.
Она не двинулась. Потом – шаг. Потом – ещё один.
– А вы… давно здесь? – её голос тише, чем дождь.
Он пожал плечами. Положил инструмент. Говорит почти буднично:
– Почти два года. С тех пор, как… оказался здесь.
– Оказался?
Он опустил взгляд.
– Авария. Где-то на границе. Очнулся – ни имени, ни прошлого. Люди помогли. Сказали – останься. Имя выбрал сам. Николоз.
Её дыхание сбилось. Пальцы дрогнули.
– Вы… очень похожи на одного человека, – прошептала.
Он поднял глаза.
– Иногда мне снятся сны. Поезда. Женщина в белом пальто. Я не знаю, кто она. Но когда просыпаюсь… сердце болит.
Она выдохнула.
– Белое пальто…
Он кивнул. Как будто узнал – не её. Себя рядом с ней.
– Это… странно?
Капли дождя усилились. Он снял зонт. Протянул ей.
– Возьмите. Промокли.
– А у вас?
– У меня есть ещё. Этот город умеет давать зонт тем, кто потерял дорогу.
Она взяла. Пальцы соприкоснулись. И всё внутри – как от удара. Не больно. Узнаваемо.
– Мы встречались раньше? – он спросил тихо.
Она смотрела на него. Долго.
– Нет, – сказала.
И ушла.
Он не окликнул. Только смотрел ей вслед. До тех пор, пока тень не растворилась в тумане.
Вера шла быстро, но не спеша. Переулок растаял за спиной. Шаги гулко отдавались в голове. Зонт в руке казался не зонтам, а чем-то большим – как будто ключом. Или напоминанием.
***
Она свернула за угол, вышла на улицу с трамвайными рельсами. Повернула не туда, куда шла раньше. Все пути вдруг потеряли направление. Она знала город. Но сейчас – будто шла впервые. Под ногами – отражения фонарей, как золотые монеты. На стекле витрин – лица, которых нет.
Когда она дошла до гостиницы, было уже почти темно. Ночь не наступила – просто день сдался.
В номере было тепло. Не уют, а укрытие. Она положила зонт на стол. Посмотрела на него. Медленно сняла куртку. Пальцы дрожали. Не от холода. От чего-то другого.
Открыла сумку. Достала старую записную книжку. На развороте – рисунок. Дом. Небольшой. Балкон, виноградная лоза. А рядом – мужская фигура. В размытых штрихах. Без лица. Только силуэт.