– Здравствуйте, Андрей Григорьевич, – сказала она, будто знала, кто я, но судя по интонации, всё же видела меня впервые.
Я стоял, босой, с полотенцем в руках, которым забыл даже прикрыться, а в голове стучало: «Откуда я тебя знаю? Кто ты?»
И тут я вспомнил её…
Это была Лиза. Елизавета Грунская. Глаза – живые, дерзкие, и что-то в них было… зрелое не по годам. В руках – бокал с вином. На столе открытая бутылка.
– Андрей Григорьевич, – проговорила она, и голос её был будто из другого времени. – Не скучно вам париться в одиночестве?
Я не ответил сразу. Стоял, глядя на неё, как на привидение. Ведь я её прекрасно знал. Не по паспорту и не по рассказам. Я знал её из другой жизни. В девяностых её звали Груней. Мамка, хозяйка борделя в моем родном городе, попав туда еще в девяностые уже бывалой проституткой. Но за непробиваемым образом развязной и разбитной шалавы и уличными ухватками тогда скрывалась женщина с крепкими мозгами и нервами. Она помогала мне. Сливала данные на бандитов, торговцев наркотой, докладывала о всех сомнительных клиентах борделя, у кого нелады с законом. Была со мной на связи, как агент. Работала тонко, ни одного прокола, будто мстила криминальному миру за свою сломанную жизнь. А потом…
Потом бандосы её вычислили. И убили в начале нулевых, когда в городе ещё были группировки. Просто однажды её выловили из реки: в пальто, без обуви, горло перерезано.
Я узнал, кто это сделал, и нашёл ублюдков. Одного пристрелил лично при задержании, двоих засадил. Но Груню, конечно, это не вернуло.
И вот теперь она сидит передо мной. Живая, молодая, совсем не увядшая. На самом краю судьбы, с которого она однажды свернула не туда.
– Лиза… – выдохнул я.
– Вы меня знаете? – девушка сначала удивилась, а потом заулыбалась. – А, ну да… Меня все знают.
– Что ты тут делаешь? – задал я вопрос, который так и рвался с губ, хотя и не имел смысла.
Понятно было, что она ответит. И Лиза игриво промурлыкала, склонив голову набок:
– Отдыхаю.
– Так, а другого места отдыха не нашлось? – изобразил я недовольство, настраиваясь всё-таки изображать, будто в первый раз ее вижу.
– Простите… Вам разве не приятно общество такой симпатичной дамы?
– Я здесь не за этим, – в этот раз проговорил я более мягко, чтобы совсем не отпугнуть.
– Жаль… Но я выполняю просьбу хороших людей. Сказали, вы серьёзный человек. Майор из Москвы. Заслуживаете культурного сопровождения, так сказать. Вот я и пришла. Я должна показать наше гостеприимство.