. Он ездил по Италии, по Греции без нас, а мы проводили каникулы в шикарных местах – во всяком случае, тогда Доминика считала их шикарными. Теперь она пересекает океан, чтоб принять солнечную ванну. На Рождество Жильбер повезет ее в Баальбек…
– Говорят, прекрасные пляжи на бразильском побережье, и притом совершенно безлюдные, – говорит Жизель. – И можно заскочить в новую столицу. Мне бы так хотелось побывать в Бразилиа.
– Ну нет! – говорит Лоранс. – С меня хватает новых районов на окраинах Парижа, от них просто тоска берет! А тут целый город такой!
– Ты вроде своего отца – пассеистка[6], – говорит Доминика.
– А кто из нас не пассеист? – говорит Жан-Шарль. – В эпоху ракет и автоматики люди сохраняют тот же образ мыслей, что и в девятнадцатом веке.
– Только не я, – говорит Доминика.
– Ты во всем исключение, – говорит Жильбер убежденно (или, скорее, с пафосом: он всегда как бы смотрит на себя со стороны).
– Во всяком случае, рабочие, которые построили город, придерживаются моего мнения: они не пожелали расстаться со своими деревянными домами.
– У них не было выбора, дорогая Лоранс, – говорит Жильбер. – Квартплата им не по средствам.
Его рот округляется в улыбке, точно он извиняется за свое превосходство.
– Бразилиа – это уже вчерашний день, – говорит Дюфрен. – Это архитектура, в которой крыша, дверь, стена, труба существуют самостоятельно. Теперь поиски идут по линии создания синтетического дома, где каждый элемент поливалентен: крыша сливается со стеной и ниспадает в патио.
Лоранс недовольна собой; она сказала глупость, ясное дело. Вот что значит говорить о вещах, которых не знаешь. Не говорите о том, чего не знаете, учила мадемуазель Уше. Но тогда и рта не раскроешь. Она молча слушает, как Жан-Шарль описывает город будущего. Грядущие чудеса, которых он собственными глазами не увидит, почему-то приводят его в восторг. Он пришел в восторг, когда узнал, что человек в наше время на несколько сантиметров выше, чем в Средние века, а средневековый был, в свою очередь, крупнее доисторического. Они с такой страстью ко всему этому относятся, даже завидно. Дюфрен и Жан-Шарль с неослабевающим пылом снова рассуждают о кризисе архитектуры.
– Кредиты найти необходимо, согласен, – говорит Жан-Шарль, – но иными путями. Отказаться от собственной атомной силы – значит выпасть из истории.