Посидев на стуле ещё немного и подумав ещё чуть-чуть, мужчина успокоился. Его равномерные покачивания приобрели чёткий ритм, он сидел то поддаваясь вперёд, то резко уходя назад, как маятник, пока не оступился. Стул его уронил, и вокруг не оказалось того, кто спас от падения. В этот момент Павел ощутил тоску, непередаваемую тоску о забытой человечности. Как много он делал, чтобы людям было легче принять свою человеческую сущность, сколько раз спасал от ошибок, чтобы в итоге ему не подали и знака о том, что он существовал. Он мог исчезнуть из этого кабинета, и никто из работяг по соседству и не вспомнил бы того славного мужчину, который по утру спрашивал о самочувствии. Всё прошлое лежало на ладонях, но оно не грело, а тоскливо звало к ответу. Какого рода ответ хотело прошлое для него оставалось загадкой, непознанной тайной.
В час перед рассветом Павел иногда читал книги, нет это не было его любимым занятием, и нет ему это не доставляло особого удовольствия. Читал он затем, чтобы больше понять людей, он их не чувствовал также тонко, как все эти доморощенные авторы, и откровенно говоря завидовал. Его слабость заключалось в том, что он не видел ничего дальше своей добропорядочности, но продолжал скрупулёзно читать, считая, что, если делаешь одно дело достаточно долго, оно в конечном счёте принесёт свои плоды. Пока не принесло. За этими мыслями Павел почти забыл о работе, почти забыл, как нужно выписывать электронные чеки, как подкреплять документацию, но только почти, он выжидал подходящего момента, чтобы начать, почему-то сегодня такой момент не наступал. Раздался звонок.
– Да, алло, – не посмотрев кто звонит, ответил Павел.
– Доброе утро! – он узнал голос матери, она никогда не звонила два дня подряд, его это встревожило.
– Мам, что случилось? Признавайся!
– Ничего не случилось, сынок, – растерянно отозвалась мать, – Всего лишь хотела пожелать хорошего дня.
– Ты никогда не звонишь по утрам. Спрашиваю ещё раз, что случилось?
– Ничего не случилось. Всё по-прежнему.
– Тогда зачем ты звонишь? С отцом плохо? Говори, не мучай меня.
– Да, нет. Нормально всё с ним. Тяжело ему, конечно, от этой химиотерапии, но ты же знаешь, что доктор сказал. Ему повезло, пришёл вовремя, прогнозы хорошие.
– А сестра, с ней всё хорошо?
– Да, что же сегодня с тобой такое? – мать в трубке раздражённо выдохнула, – Ванечка заболел только…