Внезапно воздух в комнате заколебался, будто перед грозой.
Из тьмы возникла высокая фигура с головой ибиса, облаченная в сияющие белые одеяния. Её черты были размыты дымом, струившимся от бронзовой курильницы, но голос звучал ясно, словно удары жреческого посоха о каменные плиты:
– Аменемхет… Сын Ра…
Фараон, даже в полудреме, инстинктивно попытался подняться, но тело не слушалось его.
– Ты искал моего совета… Так слушай же…
Бог Тот поднял руку, и в воздухе что-то замерцало. Дымка тянулась по полу. А Бог заговорил величественным глухим голосом:
– Династия твоя будет крепка, как гранит пирамид… если ты не позволишь каплям своей крови рассеяться в чужих землях…
Фараон застонал, пытаясь понять смысл.
– Чистота… чистота крови… – голос Бога стал настойчивее, – Твой дом должен остаться единым… как едины Верхний и Нижний Египет…
Явный намек.
Тень с головой ибиса наклонилась ближе, и фараону почудилось, что он видит глаза – бездонные, как само знание:
– Тот, кто уже несет в себе твою кровь… кто стоит рядом с тобой… он – продолжение твоего дома…
В подсознании Аменемхета всплыл образ Камоса – его сына, пусть и рожденного наложницей.
– Соедини их… и Египет будет благословен…
Золотое мерцание потухло, дымка рассеялась и образ Бога Тота рассыпался, как песок.
Когда фараон наконец смог пошевелить пальцами, в комнате уже никого не было. Лишь запах ладана да легкий звон в ушах напоминали о «явлении».
Он сел на ложе, его руки дрожали.
– Тот… Тот явился мне… Теперь я уверен! Камос, сын мой – он станет супругом возлюбленной дочери моей Исидоры! – прошептал он, – Так пожалели Боги! Так желаю я!. – добавил фараон уже громко и уверенно.
А за дверью, в тени коридора, Уджагорует быстро снимал маску ибиса и сбрасывал белые одежды. Его губы шептали:
– Он поверил… Всё идёт по нашему плану! Он поверил!
Ложь, обернутая в одежды божественного откровения, сделала свое дело. Теперь оставалось лишь дождаться утра… и решения, которое фараон сочтет своим.
Золотистые лучи восходящего солнца скользили по водам Нила, окрашивая белоснежные стены храма Хатхор в нежный розовый оттенок. Исидора, сопровождаемая верными служанками и личной охраной, ступила на священную землю, её лёгкие сандалии едва касались отполированных каменных плит.
У входа в храм принцессу ожидала главная жрица Меритхотеп – женщина, чьё имя означало «Возлюбленная Хатхор». Её высокая, статная фигура была облачена в прозрачный льняной калазирис, поверх которого накинут золотистый шаль с вышитыми звёздами – символом небесной богини.