И тем усерднее по утрам он начищал черным воском свои сапоги, подарок отца. И тем сильнее он ощущал свое одиночество на станции.
2
Гулко и раскатисто ударил гром. В открытое окно с шумом дождя ворвался запах озона. Тяжёлые капли забарабанили по крыше, пробиваясь сквозь щели в дырявом дощатом потолке.
Александр встал со скрипучей койки, открыл входную дверь сырого, из волглой щитовой фанеры, домика. Такие спартанские домики предназначались для студентов, но не для студенток – они жили в более комфортных условиях в отапливаемом общежитии. В этих же сырых скворечниках не было ничего, что могло бы согреть воздух и мокрые стены, и единственным прибором, излучающем тепло, у Александра был кипятильник.
Не удивительно, что в прошлом году, когда было особенно дождливое лето, все первокурсники сразу заболели.
Холодный июньский дождь закончился так же стремительно, как и начался. Над высокими звенигородскими соснами дыбились величавые белоснежные облака. От мокрой тимофеевки и папоротника-орляка струился пар.
Бабочки голубянки в брачном танце носились над влажными соцветиями люпина, сверкающего крупными каплями росы, вспыхивающими на солнце стразами чешского стекла. В глубине синего неба с радостным визгом носились стремительные стрижи, гоняясь за насекомыми в сыром воздухе, пропитанном густым духом сосновой хвои. Гроза ушла на запад, раскатываясь над розовыми облаками негромким ворчанием, похожим на взрыкивание сонного льва.
Александр с наслаждением потянулся, подставляя лицо солнечным лучам. Сегодня он один на станции. Почти один, если не считать старенького профессора Темочкина и еще нескольких пожилых преподавателей. Даже иногородние студенты разъехались – кто в общежитие, где можно было хотя бы помыться, кто к в гости к московским друзьям-подругам.
Ведь сегодня праздничный день – двенадцатое июня, день независимости, а потом еще два выходных дня. Вот москвичи и уехали домой, к папам и мамам. Будут рассказывать с восторгом о своих приключениях на практике.
Александр усмехнулся, вспомнив, какой восторг в его зоологической группе вызвала поимка живого ужа. «Дети асфальта!» – подумал он тогда. Дожить до восемнадцати и не видеть обычного ужа!
Неплохо было бы и ему поехать к своим родителям, да легко сказать – триста километров с пересадкой. Два дня уйдёт только на дорогу. Да и денег на такую грандиозную экспедицию не хватит.