Некоторое время он просто лежал, глядя в потолок, где утренняя серость медленно вытесняла ночную тьму. В комнате было холодно. Или это холод шел изнутри?
Он встал, подошел к окну. Город внизу только начинал просыпаться. Первые глайдеры уже чертили свои маршруты в предутреннем небе. Информационные панели на зданиях еще не переключились на дневной режим вещания, но Итан знал – как только город окончательно проснется, на него снова обрушится этот нескончаемый поток новостей о «Синтезе». Машина пропаганды работала без выходных и перерывов на сон.
Он смотрел на это пробуждение равнодушно, почти отстраненно. Но что-то изменилось. Это была не просто апатия. Вчерашний день, наплыв воспоминаний, неотступное присутствие «Синтеза» в информационном поле – все это оставило след. Тонкая трещина пробежала по стене его изоляции.
Он отошел от окна и плотнее задернул тяжелые, светонепроницаемые шторы, погружая комнату в почти полную темноту. Затем прошел на кухню и вытряхнул остатки синтетического кофеина в кружку. Пачка успокоительного была почти пуста. Он скомкал ее и с силой швырнул в мусорный контейнер. Жест отчаяния? Или первое, неосознанное движение сопротивления? Он и сам не знал.
Одно он знал точно: он не хотел иметь ничего общего с этим «Синтезом», с "Aethelred Dynamics", с их Марсом и их обещаниями рая через нейроинтерфейс. Он заплатил свою цену за прогресс и больше не собирался становиться подопытным кроликом. Пусть мир катится в свою технологическую сингулярность без него.
Он останется здесь, в своей берлоге, среди призраков прошлого и обломков своей жизни. Он будет бороться за свой маленький, никому не нужный клочок реальности, за право оставаться человеком – несовершенным, сломленным, но не потерявшим себя окончательно.
По крайней мере, он на это надеялся.
Но где-то на самом краю сознания, тихий, почти неслышный шепот сомнения уже начинал свою разрушительную работу. Хватит ли у него сил, чтобы противостоять миру, который решил, что знает лучше, что ему нужно? И как долго его крепость сможет выдерживать осаду, когда враг не только снаружи, но и внутри, в его собственных воспоминаниях и страхах?
Глава 2: Марсианский Шепот
Прошло несколько месяцев. Четыре, если быть точным, хотя для Итана Вестона время давно утратило четкость календарных рамок, превратившись в мутный поток серых дней. Он все так же обитал в своей пропахшей пылью и застарелым кофеином капсуле на задворках сектора Гамма-7. Привычный ритуал пробуждения с тяжелой головой, привычная горечь синтетического напитка, привычные попытки загнать навязчивых призраков прошлого в самые дальние углы сознания, отвлекаясь на починку очередного давно выброшенного кем-то механизма или перечитывая строки поэтов, чьи имена мир давно забыл.