Так и оставила три раза:
13 февраля
13 февр
13/2
На всякий случай. Вдруг кто-то из них правильный.
Она положила локти на стол. Почувствовала, как дерево холодит кожу. Вдохнула и начала.
Но не сразу
–
Черновик №1
Привет.
(Слишком просто.)
Уважаемый кто-то.
(Слишком взрослое.)
Здравствуй.
(Слишком… как будто я хочу, чтобы мне ответили. А если не ответят? Лучше – не ждать)
Она подошла к окну и взглянула наружу. Снег падал всё гуще, словно мир растворялся в бесконечной белизне. На стекле медленно скатилась новая капля – тяжёлая, размеренная, будто время замедлилось специально для неё. Она провела пальцем по холодному подоконнику, оставив тонкий, влажный след. Рука замерла в воздухе, словно не решаясь сделать следующий шаг.
–
Черновик №2
Если вы читаете это, значит, письмо дошло. Это уже что-то.
Иногда люди говорят, что письма – это как крик в банку. Я пробовала кричать в банку. Эхо забавно гудит, но никто не отвечает. А письма – может быть, кто-то всё же…
Она запнулась, глядя на строчки, которые написала. Почерк был небрежным, каждая буква словно отделялась от другой – так же, как она сама чувствовала себя отдельно от всего мира. Лея задумалась: а что если тот, кто прочитает эти слова, сочтёт её странной? А если он не поймёт, зачем она вообще это пишет? Может, это будет взрослый, который тихо усмехнётся, читая её мысли, или ребёнок, который счастлив и не поверит ни одному её слову. А если этот кто-то окажется собакой? Нет, это уже слишком, даже для неё самой.
Она поднялась с места и медленно прошлась по комнате, положив руки за спину. Вытянула пальцы, и в её локтях раздался щёлчок, затем второй – этот маленький ритуал помогал ей сосредоточиться, словно антенна, улавливающая нужные мысли. Вернувшись на стул, она снова взяла ручку в руку. Лист бумаги молчал и ждал.
–
Письмо №1
“ Дорогой человек (или не человек, не знаю точно)
Если вы это читаете – не обязательно отвечайте. Я просто решила, что если не напишу, то… то не случится ничего. А если напишу – может быть, что-нибудь да случится.
Меня зовут Лея.
Я живу с бабушкой. Она варит супы и молчит. И когда говорит, всё становится важным. Даже то, что соль закончилась.
Я коллекционирую пуговицы. У меня их восемьдесят три. Каждая с историей. Например, одна – от пальто дяди, которого я не знаю. Её нашла на лестнице. Другая пахнет мятой. Кто-то, наверное, жевал жвачку и держал пуговицу в кармане одновременно. Странно? Да. Но я такое люблю.