– А чье?
– Слушай, дружок, я тебе и так сказал достаточно, чтобы Малышу на «перо» попасть…
– Кому? Малышу?
Трясогузов чуть вздрогнул: все-таки протрепался.
– Да, – глухо ответил он.
– А фамилия у него есть?
– Нет у него никакой фамилии! – заорал Трясогузов и посмотрел на людей, сидевших чуть поодаль. Те лишь глянули на него устало, и он, махнув рукой, попытался отсесть от Королева хотя бы на пару сантиметров подальше, вот только это не помогло – Петрович снова к нему приблизился.
– Думаешь, отделаешься от меня так просто?
– Не думаю, а знаю, – ответил толстяк, старясь держаться с Королевым как можно смелее. – Тут такие дела творятся, что твои проблемы – это вообще детский сад.
Петрович молчал: он ждал, пока толстяк начнет отвечать на его вопросы. Трясогузов вздохнул:
– Его фамилия ничего тебе не даст – поверь на слово. А если ты займешься самостоятельными поисками, кроме вреда, тебе это ничего не принесет.
– Зачем я был ему нужен? – не отставал Петрович.
– Ну, откуда же я знаю, чудак-человек? – подняв глаза к потолку, ответил Трясогузов. – Значит, была ему в том своя надобность.
– Вот так все просто? – усмехнулся Королев.
– Да, вот так всё просто! И, слушай, давай уже прекращать этот базар, а то людей только пугаем своей руганью, а толку…
– Ты за людей не беспокойся, – твердо сказал Петрович, – ты за себя переживай.
– А чего это, интересно, мне за себя переживать? – хмыкнул толстяк. – Вот я сижу тут перед тобой – живой и здоровый. И, поверь, Королев, больше мне ничего в этой жизни не надо! Ну, если только обед какой-нибудь поизысканней, а так-то – всё у меня прекрасно! Веришь, дружище?
– Издеваешься, значит? – Королев покачал головой.
– Нет, – как можно спокойнее ответил толстяк, – просто говорю, как есть. И тебе тоже советую – расслабься.
Тут снова вырубился свет.
– Тринадцатый, – услышали они оба голос старика.
– Считает, бедолага, – сказал Трясогузов и почувствовал, как руки Петровича ухватили его за горло.
– Королев, ты ошалел, что ли? – хрипло выкрикнул он и оттолкнул его от себя. Королев сделал еще одну попытку задушить толстяка, но Трясогузов вскочил на ноги, и тут же, почувствовав в них ужасную слабость, рухнул на пол.
– Что это? – спросил он сам себя.
– Возмездие, – в ответ прошипел Королев.