– Кажется, это Ваше, протянул он мне помятую бумажку с тут же появившейся внимательной улыбкой на лице.
– Спасибо, улыбнулась я в ответ.
Тогда он встал и подошёл ко мне.
Вот, пожалуйста, положил он чек прямо передо мной. Погода сегодня хорошая, но ветрено, и далее с ломанного английского он перешёл на фламандский.
– Простите, не понимаю голландский, улыбнулась я.
– Тогда по-английски?
– Да, можно, но и по-французски тоже пожалуйста, я хорошо говорю по-французски.
И он заговорил по-французски, но перековерканные на несколько грубоватый фламандский манер слова складывались в неуклюжие фразы. Однако, как я сразу заметила, молниеносно оценив его беглым взглядом, ему очень хотелось продолжить со мной беседу хоть на каком языке, и вскоре он, слегка смутившись, осмелился всё же подсесть за мой столик. Я в общем-то была совсем не против, в конце концов, наконец-то мне предоставилась эта редкая, как я уже поняла, возможность пообщаться с местным. И он, прихватив потрёпанный темно-синий рюкзак и бокал жёлто-янтарного пива, окончательно пересел на соседний со мною стул. Он, кажется, не знал, что сказать далее, и рука его нервно вцепилась в стеклянную ножку бокала. Я выжидающе смотрела на площадь, покрытую бликами осеннего солнца, которые постоянно играли на ней из-за стремительно проносившихся по небу облаков. Но вот он осмелился и спросил меня о чём-то. Я ответила. Вновь тишина. И снова вопрос, теперь уже про мою учёбу. Я отвечаю чуть подробней. Он снова задает вопрос, а я лишь отмечаю про себя, что голос его слегка дрожит. И этого вполне достаточно, я улавливаю тонкую нить увлечённости мною. Теперь я, кажется, играю им, захватив его внимание. И мне нравится нравиться. Я правда еще объясняю всё себе тем, что это простое любопытство к фламандцам, но, кажется, я лгу себе, и именно желание нравиться тонкой нитью пролегло в том моём разговоре с ним, и, возможно, он тоже понравился мне. Наверное, поэтому я так легкомысленно быстро наделила красотой его орлиный изогнутый нос, сравнила его карие глаза с молодым лесным орехом и пришла в опьянение от толстых размашистых чёрных бровей. Он тоже был совершенно очарован мною, и, закончив беседу, мы договорились встретиться вновь.
Глава 2.
Студенческие дни.
Начались университетские дни – пора абсолютной свободы и полного безразличия. Впрочем, расскажу всё разом, чтобы разделаться с этой довольно скучной главой моей жизни в Антверпене.