Возможно, на аппетит повлиял слабый лепет осиновых листочков даже в безветренные минуты. При малейшем же дуновении листки пускались в немыслимый пляс, и тонкие синеватые веточки, хлопотливо изгибаясь, умудрялись все-таки удерживать свое буйное украшение.
С битком набитым ртом Павлик подбежал к разместившейся неподалеку полянке редчайшего в наше время, нежнейшего на ощупь ковыля. Тончайшие ости-ниточки, все в бахроме, очутившись по воле природы вместе, непрерывно колыхались серебряными волнами. Словно бабушка застилает праздничной скатертью стол, и никак не застелет.
Дед срезал две веточки. Одну себе, одну внуку – от комаров отмахиваться и паутину сшибать. Вслед за старшими малыш храбро ринулся в чащу. Мелкие осинки росли густо. Павлик упорно протискивался, подминая зеленую стену. Где белели березки было просторнее, но сбоку непременно цепляли сучки. Он запаздывал сбивать паутину, и нити наматывались на шею и щеки, лезли в нос, глаза, уши. Казалось, от них нет спасения.
Красные шляпки дразнили. Но всякий раз, когда Паша руками и телом, раздвигая бурелом, продирался к ним, всякий раз на него насмешливо глазели мухоморы. Веселые, яркие, украшенные белыми горошинами, и несъедобные. Так обидно.
Непролазная чаща кончилась.
– Обабков для жарева нет. Груздей тоже. Сюда за грибами надо бы попозже, – заключил дед и предложил пройти для облегчения полем до колка, где всегда растут лисички.
Бабушка заупрямилась: «Приехали в лес. Так давайте искать».
Деревья пошли крупнее и реже. Павлик свободно расправлялся с паутиной и поглядывал по сторонам.
– Ого! Вот это муравейник, выше меня. Дедушка! Дедушка! Смотри какие муравьи большущие, рыжие! У нас в огороде я таких не видел.
Муравьи сновали по своим улицам. Одни тащили палочки или личинки, другие их встречали и помогали, третьи неслись куда-то, как люди в городе. Каждый занят делом.
Дед состругал с длинной гибкой ветви кору, засунул в труху, в самый центр, оголенным концом и пошевелил. Что тут началось. Работяжки всполошились, забегали, кто во что горазд. Дед подержал ветвь некоторое время, вытащил, резко стряхнул рыжих вояк. От острой кислоты чуть-чуть пощипывало язык.
– Вкусно?
– Угу. Ой! Бабуля что-то нашла, – и мальчик стремглав помчался.
Около той стайкой рдели малюсенькие волнушки. Грибов почти не было. Бабушке попалось несколько сыроежек, да три молодых польских.