– Попрятались. Как назло, попрятались, – растерянно разводил дед руками.
Павлик вымотался. Ноги гудели. Взрослые тоже устали, только молчат.
«А если окружат волки! Как мы убежим? Или с севера объявится рысь, – переживал мальчуган. – Правда волки летом на людей не нападают. Ну и что. Увидят, что мы утомились и не убежим от них, и нападут».
От бесконечных белых стволов берез с черными чечевичками рябило в глазах. И в этом непрерывном контрасте двух цветов, белого и черного, для ребенка таилась опасность.
«А может, мы заблудились? В лесу ни одного человека, только мы», – и спросил:
– А когда вернемся домой?
– Как кукушка закукует, – почесал затылок дед.
«Вот оно что! Взрослые с радостью бы вернулись, да ждут команды. Все правильно. Значит и мне надо терпеть. Не прозевать бы только сигнала».
Бабушка уже давно махнула рукой на поиски и принялась собирать кисленькую костянику в ведерко, благо ягоды рдели по всему лесу. Костяника не понравилась, ее не сравнить с красной смородиной, и косточки крупные, жесткие. Павлик пытался помочь, но быстро выдохся – больно муторно. И отошел к деду, кружившему на солнечных проплешинах.
– Здесь в прошлом году я за час наломал мешок лисичек, – огорчался тот.
Нагнулся и из-под черной грязной листвы раскрыл крохотный, с копейку, золотистый грибок, затем еще и еще.
– А вот крупный бугорок. Смотри. Груздь. Сухой. Сырые, рыжие с махрой, а сухие, белые, настоящие – без.
У Павлика загорелись глаза. Вскоре они отыскали еще пару сухих. И все.
– Ты иди, перекуси, а я проскочу в ложбинку, там трава густая. Вдруг что и попадется, – и исчез за деревьями.
– Посиди, отдохни, лесовичок мой ненаглядный, – бабушка усадила внука на толстый ствол упавшего дерева, расцеловала и протянула сумку с едой.
«Лесовичок» устроился поудобнее и принялся уплетать пирожок, закусывая огурчиком. Мальчик ел и беспокоился. Как он ни прислушивался, кукушка молчала.
«Может, у птицы семья, птенчики, она замоталась и забыла. А может, закимарила. Позавчера бабушка обещала почитать мне книжку после обеда. Пока я доставал с полки, она уснула на диване. Пришлось читать самому. Кукушка, наверно, уснула. По времени обед-то прошел. Точно, утомилась и уснула, а взрослые не догадываются», – утвердился Павлик.
Когда дед принес немного мелких обабков и сырых и обреченно присоединился рвать костянику, испуганный ребенок решительно направился к толстому дереву. Спрятался за ствол и тихо произнес: «ку-ку!». Затем кукукнул громче, вдруг не услышат. Выглянул – взрослые собирали ягоду.