Жизнь в сказках - страница 18

И в тихие часы он начал замечать: чем больше он отпускал то, что

«должно было быть», тем меньше думал о ней. Не потому, что она

стала ему безразлична, а потому, что его мысли начали принадлежать ему самому. Он так долго жил в её тени, в эхе общих воспоминаний, что забыл стоять в собственном свете. Он всё это время смотрел на её призрак – но не на себя.

О призраке забываешь, когда начинаешь думать о себе. Не из эгоизма

– а из осознания того, что жизнь продолжается. Что ты всё ещё здесь. Всё ещё дышишь. Всё ещё способен чувствовать, смеяться, удивляться. Призрак исчезает, когда ты возвращаешься в собственное присутствие. И, возможно, это и есть самое главное, что оставляет после себя любовь: понимание того, что она – не то, что ты теряешь, а то, что проходит сквозь тебя. Чтобы научить тебя вернуться домой. К себе.

38

то было путешествие, полное тихого ожидания. Целый день в пути

– туда, где земля становится холоднее, а воздух шепчет о тайнах, застывших во времени. Поезд петлял среди полей, залитых низким солнцем, которое золотом растекалось по стеклу, отбрасывая мягкое свечение на фигуру Майка, сидевшего у окна. Его силуэт выделялся на фоне этого света, как рисунок на прозрачной бумаге.

Он готовился к этой поездке с аккуратностью, граничащей с благоговением. Волосы были приглажены с педантичной точностью, словно в этом порядке он надеялся усмирить внутренний хаос.

Белоснежная рубашка сияла чистотой, не уступающей снегу, который он себе воображал на конечной станции. Небольшое купе стало его временным убежищем, хотя по ощущениям оно больше напоминало клетку: слишком тесное, слишком личное пространство, чтобы двое незнакомцев могли делить его без напряжения.

Напротив него сидела девушка – будто с картины. В её присутствии было что-то резкое и в то же время отстранённое. Она смотрела в

окно, её взгляд был спокоен, как гладь воды, и отражал лишь пейзаж за стеклом. Лицо оставалось неподвижным, ни морщинки, ни улыбки, ни намёка на приглашение. Казалось, она могла бы сидеть так одна – даже если между ними было всего одно дыхание.

Майк был застенчив – это чувство приросло к нему, как вторая кожа. Но молчание давило. Оно не было уютным, оно давило, как снег на

тонкую ветку. Он собрался с духом и выдал фразу – как будто ребёнок протянул незнакомцу цветок из бумаги.