– Иллюзии? – переспросил Вася. – Что за ещё за "вкусные тени"?
– Не знаю, – сказал Егор, вглядываясь в экран. – Но мы это выясним.
Он поправил курс. Ракета повернула, и звёзды за иллюминатором начали медленно менять форму.
Туда, где ночь пахнет сахаром. Туда, где мечты могут стать ловушкой. Туда, где начнётся настоящее приключение…
ГЛАВА 6. Сектор Вкусных Теней.
Ракета медленно скользила в темноту, как лодка по безветренному озеру. За иллюминатором звёзды стали реже. Казалось, они прятались. Пространство вокруг словно сжималось – не тесно, но осторожно, как будто кто-то невидимый хотел убедиться, что дети готовы.
На экране управления зажглась надпись, нарисованная не шрифтом, а как будто от руки:
"Добро пожаловать в Сектор Вкусных Теней. Остерегайтесь сладкого."
– Это не шутка, – сказал Егор. – Кто-то… или что-то нас предупреждает.
Вася заглотил остатки карамели и покосился на иллюминатор:
– Сладкое? Типа, конфеты? А что может быть плохого в конфетах?
Жмакс фыркнул:
– Конфета бывает не только для рта. Бывает для сердца. А если сердце проглотит не то – может заболеть.
Вокруг ракеты начало сгущаться нечто. Не туман – дым, пахнущий жжёным сахаром и ванилью. Он не стелился – он двигался, как будто у него была цель. Цвет у него был тёмно-фиолетовый, с переливами – иногда он казался розовым, иногда – чёрным, как варенье на сковородке.
– Аля, включи боковые фонари, – сказал Егор.
Щёлк. Свет выстрелил наружу. Он тут же поглотился туманом. Стены иллюминаторов начали покрываться инеем, хотя температура была стабильной.
Фенька прижалась к стеклу:
– Там кто-то… есть.
Они все замерли.
И увидели.
Тени.
Сначала – одну. Потом – ещё. Затем сотни. Они шли, плыли, скользили по дыму. Высокие и худые, как нарисованные мелом. Некоторые – круглые, как леденцы. У одних были рога, у других – крылья из мармелада. Но все – неясные. Как будто их существование зависело от того, веришь ли ты в них.
– Они… пахнут, – прошептала Аля. – Как… клубничное мороженое. Нет, не совсем… как детство.
Каждый из детей почувствовал что-то своё.
У Егора перед носом вдруг всплыло ощущение – не запах даже, а вкус. Он чувствовал его кончиком языка, спинкой носа, где-то в памяти. Вкус лета, когда он был с мамой на даче, и они ели теплую клубнику прямо с грядки. И мама смеялась, и у неё были мокрые руки от воды и солнца. Слёзы защипали глаза.