– Но мне нужно взять свои вещи…
– Нет, – он резко оборвал сам себя, словно понял мою мысль, – о вещах ты своих забываешь. Они больше не существуют для тебя. Первым делом, что они будут делать – искать тебя в квартире твоего этого, как его зовут… Вадик? Виталик? Говнялик? – На последнем слове Тихон неожиданно для себя и для меня расхохотался, его хриплый, утробный смех был до странности громким в тишине кухни, но тут же оборвался.
– Ви-та-ли-к, – по слогам, сквозь стиснутые зубы, проговорила я, недовольно уставившись на него. Ещё бы он помнил имена моих парней!
– Да, его самого, вот этого твоего утырка! – рявкнул Тихон. – К нему нельзя! Даже не думай туда соваться. О вещах своих забудь раз и навсегда. Первым делом они тебя будут искать у него, ведь ты же с ним там околачивалась. Как ты понимаешь, моя дорогая, я уверен, что они знают, кто продавал… что продавал… Кстати, – его взгляд резко стал колючим, – куда ты дела товар?
Тут я замялась, чувствуя, как краска стыда заливает лицо. Было стыдно признаться Тихону, что у меня товара нет, что я так глупо прокололась.
– Понимаешь, Тихон…
– Бедовая твоя голова, куда-то его дела? – рявкнул старик, и его терпение, кажется, кончилось. Он со всей дури ударил кулаком по столу, так что кружки в раковине звякнули, а хлеб подпрыгнул на столешнице.
– Я его никуда не девала, – быстро, почти с вызовом, ответила я, пытаясь защититься. – Его забрал продать мой парень… Виталик.
– Ох, ты ж боже мой! – простонал Тихон, обхватывая голову руками. Его лицо побледнело. – И куда это твой утырок его дел, если ты денег не видела?
– Сказал, что продал, но денег я так и не увидела, – пробормотала я, потупив взгляд.
– О, боже мой, Маргоша, во что мы с тобой встряли! – Дед покачал головой, и в его голосе слышалась неприкрытая обречённость.
– Слушай, Тихон, – я вдруг воспрянула духом, цепляясь за единственную соломинку. – Я верну деньги, я тебе обещаю! Завтра гонка, я к ней готовилась очень долго. Колёса есть, я их доработала в своём гараже…
– Забудь про свой гараж! – перебил меня старик, его глаза сузились, и он ударил ладонью по столу, заглушив мои слова. – Тебе туда нельзя! Это ловушка, дура! Да не твой это гараж!
– Да не мой, но…Мы там с ребятами работали, и много чего собирали, и я его нашла первой!
– Не твой это гараж, а чей-то гараж, который забросили! – рявкнул он, повышая голос. – Пойми же ты, дурная какая девка! Думаешь, они не знают, кто там тусуется? Тебе нужно не о гонке сейчас думать и не о гараже, а о том, как жопу свою от смерти спасти, Маргоша! Включай голову уже!