– Так, Матушка… я ж язычников поганых словить хоте…
– Плевать!!! – продолжила она на той же высокой ноте, прихлопнув опять ладонью по столу, – плевать, что ты хотел! Мне порядок нужен! По-ря-док! – отчеканила она. – Ты хочешь, чтоб всё прахом пошло из-за твоего безумства? Только-только мир с Мстиславом сговорили, а у них тут хрен по грядке скачет. А если б мы не успели? А!!! – Чурила совсем понуро свесил голову. – Да вас тут бы… как котят раскатали и хрюкнуть бы не успели.
Женщина замолчала, наступила гробовая тишина. Она шумно вздохнула, затем выдохнула, потёрла устало лицо, положив руки на стол обвела взглядом всех присутствующих. Чернявый ухмылялся, Шатун корчил рожу, словно пытался поймать бегающую в голове какую-то мысль. Остальные смотрели кто в пол, кто в стол, попутно теребя что-нибудь в руках. Тихо, слышно только потрескивание пламени свечей.
– Мог бы и Мороза послать, – продолжив, кивнула она на сидящего рядом с Чурилой статного воина с длинными волосами цвета соломы, который, по-моему, за всё время нашего здесь пребывания так ни разу и не пошевелился. – Да хоть бы и… вашего… этого… Болтуна…
– Баламута, – быстро поправил Чурила.
Она снова хлопнула ладонью по столу:
– Да хоть Балагура… – крикнула она.
Взяла со стола кружку, отхлебнула, поставила на стол. Сжала ладошки в кулаки, чуть наклонившись вперед:
– Нельзя нам ошибиться, други мои, – сказала она, почти успокоившись, – никто нам второго шанса не даст, съедят с потрохами и не подавятся. Слишком много ворогов у нас… слишком.
В комнате опять повисла тишина, каждый переваривал услышанное, даже и не думая что-то возразить. Чурила весь вспрел, ну ещё бы: в таком-то пальто с меховой подбивкой, в такой же шапке, но, правда, приятного шоколадного цвета с узорами. Жарко бедолаге, а вот мне бы его шубейка сейчас не помешала бы. Я потрогал свой левый локоть и засунул ладони подмышки. Колени от жестких досок болели нестерпимо.
– Я… это… искренне извиняюсь, – нарушил я молчание, – но нельзя ли уже закончить весь этот спектакль. Ну правда, ну мочи уже нету.
– Заткнись, или я Балабола назад позову.
– Баламута, – опять поправил Чурила.
– Так, теперь ты, – сказала женщина взглянув на дедка.
– Ась? – встрепенулся дед, выходя из задумчивого оцепенения.
– Хрясь, и без башки, сказывай, пока я тебе её не оторвала. Кто таков?