– А кони ж, Матушка? – недоуменно уставился дядька, – где ж взять-то столько?
– Значит, впряж боевые…
– Да, помилуй, Матушка…
– И не помилую, – рявкнула она, – нету ладей… пора горячая, сам же знаешь, торговля в самом разгаре, купцы кто где, а ловить их некогда… да войско в Чернигове ещё застряло… я быстрей ушла, чтоб весть о перемирии до Ярослава донесть. Ливни токмо нас остановили… да припасов набраться. Выстоять нам надобно сейчас… нельзя дрогнуть… надо продержаться… надо. Ворон! – обратилась она к чернявому. – Возьмёшь людей сколько надо, две ладьи, этих… – кивнула на меня с дедом, – Перуничей, да ищите золото Владимирово. Срок вам месяц. Шатуна возьми…
Тот на радостях энергично закивал головой.
– Княгиня! Совсем беззащитна останешься! – возразил Ворон.
– Ничего, тут уже близко, может Великого князя еще в Суздале застану.
– Княгиня! Дозволь сына с тобой отправить? – спросил Чурила. – Мороз лучший на Киеве, – Шатун хмыкнул, он бы поспорил, а воин, сидящий рядом с Чурилой, даже, не шелохнулся, – и вои его справные.
– Лучший, говоришь? – спросила княгиня, – Значит на поиск золота пойдёт. На сегодня – это наиглавнейшая задача: нету золота – нету хлеба, нету хлеба – нам хана. Все ясно? Ворон старший, только на тебя вся надежа.
– Не волнуйся, Матушка, сыщем, – ответил Ворон.
– Ах, да! Вы… двое, – она обратилась к нам, – если вы, Перуновы засранцы, мне золото не найдёте… отдам вас Шатуну, а то давно жалуется, что упражняться ему не с кем – мрут быстро. А если не подведёте, то награжу безмерно. Вам понятно?
Мы с дедком дружно сглотнули, закивали головами.
– Хыть, ясень пень, – ответил Лука.
– Так, Чурила, – сказала княгиня, – этих, – теперь пальчиком в нашу сторону, – помыть, одеть, накормить, напоить, чтоб завтра были как огурчики малосольные.
– Как это! – удивился боярин.
– Чтоб хрустели и были упругие! – ответила она, чуть повысив голос.
Все слегка оживились, зашушукались, ликом прояснились. Одно дело, когда ничего не ясно, и всё хмурым кажется, иное когда команды розданы, задачи поставлены, сроки обозначены. Совсем другой коленкор.
– Так, всё, – скомандовала княгиня, – всем отдыхать. Ворон! Выходите по утру.
Чернявый согласно кивнул, народ зашумел, что-то обсуждая. Чурила кому-то махнул, нас с дедком тут же подхватили под руки и куда-то понесли. Колени, оторвавшись от жестких досок пола, ощутили такое блаженство, что даже постукивание о пороги и ступеньки, волочащихся затекших ступней, уже не смогло расстроить меня. Протащив по улице, где уже было темно и не было дождя, провожатые затащили нас в другое помещение, усадили на лавку и ушли.