– Во что ты вляпался, Харрис? – пробормотал он вслух. – Снова в это грязное болото…
Телефон зазвонил, как по сценарию.
– Харпер, – сказал он в трубку, не дожидаясь приветствия.
– Колдвелл, привет. Ты был у актрисы?
– Да. И чем дальше, тем хуже.
– Хочешь, чтобы я начал копать?
– Начинай с Марлоу. Смотри, кто из его людей работал на съёмках последние два года. И, Харпер…
– Что?
– Постарайся не засветиться. Уж слишком это дело пахнет дорогим парфюмом и дешёвой кровью.
Он повесил трубку, заглушил окурок, завёл мотор и выехал со стоянки.
Город жил своей жизнью. По Сансет-Бульвар катились кадиллаки, женщины с идеальной укладкой выходили из магазинов, студийные курьеры спешили по поручениям. Но Харрис знал – под этой глянцевой плёнкой была другая плёнка. Чёрно-белая, царапанная, где каждый кадр – обман. И теперь ему предстояло перемотать плёнку назад.
Через двадцать минут Харрис свернул на Беверли и припарковался у здания, где располагался офис Джека Харпера. Никакой вывески, только металлическая дверь со стёртым номером и надписью Private. Раньше здесь был стоматолог. Теперь – частный детектив, которого боялись даже коррумпированные копы.
Он постучал. Ответ пришёл не словами, а характерным хрипом – Харпер всегда умел встречать без церемоний.
Внутри пахло дешёвым кофе, сигарами и кожаной мебелью. Джек Харпер сидел за столом, ноги на ящике с документами, в зубах – сигара, в руке – стакан с виски. Его мятый пиджак висел на вешалке. На нём была только рубашка с закатанными рукавами, раскрывающая старый шрам на предплечье.
– Ты выглядишь так, будто снова связался с голливудским дерьмом, – сказал Харпер, не вставая.
– Потому и пришёл, – ответил Харрис, усаживаясь напротив.
– Значит, та актриса? Вивиан Роуз?
– Уже знаешь?
Харпер ухмыльнулся и показал пальцем на радиоприёмник в углу.
– Радио гудит с утра. "Кровавая Роуз", "Звезда со шрамом", "Девушка с кинжалом". Публика обожает, когда актрисы плачут в зале суда. Они забывают, что в Голливуде все играют роли – даже в морге.
Харрис вытащил из папки вырезку из газеты и бросил на стол.
– Это прислали мне. Без подписи. Вырезка, фото Роуз и надпись: "Она не виновата. Найдите шрам на левом запястье."
Харпер убрал стакан, стал изучать вырезку. Потом нахмурился:
– А почерк?
– Печатными. Без эмоций. Как записка убийцы в фильме.