Но рациональность – мой старый друг – шептала: Ты целовал её у водонапорной башни, где бетон крошится, как сухая глина. Она не оттолкнула. Её пальцы сплелись с твоими, как корни двух деревьев, решивших стать одним. Я сжимал кружку, пытаясь вернуть контроль. Но любовь – не уравнение, где «х» равен «у». Это лесной пожар, где логика горит первая.
– Ты проиграл, – пробормотал я, наблюдая, как капля мёда падает в чай, создавая янтарные вихри. – Ты впустил её в лабораторию своего сердца и позволил взорвать все пробирки.
Да, влюбился. Слово звучало теперь как диагноз. Чувство путалось под ногами, как лианы в заброшенном парке, цеплялось за рёбра, прорастало сквозь рёбра. А тишина… Она была не пустотой, а тканью, сотканной из тысячи невысказанных «что если». Мысли оседали на душе, как пыльца, вызывая чихание души.
Аврора.
Я всегда собирал мир из пазлов причин и следствий. Но она – кусок из другой коробки: небо, ворвавшееся в чёрно-белую схему. Любовь не докажешь теоремами. Она как гравитация – невидимая, но ломающая кости при падении.
Память выхватила момент: её рука в кинотеатре, протягивающая попкорн. Не жест, а семя, упавшее в трещину моего рационализма. Оно проросло вопреки всем правилам.
Я открыл ноутбук. Соцсети – моя последняя надежда на карту местности. Её профиль вспыхнул на экране, как полярное сияние в туннеле метро. Каждая фотография – удар кистью по холсту: вот она смеётся под дождём, превращая зонт в купол из брызг; вот лежит на траве, вплетая одуванчики в волосы; вот рисует на стекле узоры, которые повторяют мороз за окном. Как я не видел этого раньше? Она же как число π – бесконечная, неподвластная округлению.
«Доброе утро, Аврора. Сегодняшний день – как незаполненная формула. Давай впишем в него переменные: лес в 12:00, твой номер телефона, мой смех, который ты заставила забыть о законах физики. Я зайду, как только ты скажешь «да».Сообщение набралось само, будто её пальцы водили моими:
P.S. Если откажешь – я докажу, что любовь подчиняется законам упругости: буду возвращаться, как мячик».
Чай остыл, лимонная долька утонула на дне, как затонувший корабль. Я ждал, слушая, как тиканье часов сливается с пульсацией в висках. За окном воробьи дрались за корку хлеба – может, это знак? Или просто жизнь, которая продолжается, даже когда твоя вселенная висит на волоске.